Давай будем друзьями

– Что-то мне подсказывает, Дэн оказался там неслучайно. Вдруг он специально искал меня? Мне кажется, у нас есть шанс, – хмыкает подруга, и внутри меня скручивается тугой узел. – Он так на меня смотрел, хоть и не притронулся. Как думаешь, Костров точно не заднеприводный?

– Точно, Марин, даже не сомневайся.

Я сбито прощаюсь с подругой, радуясь тому, что всё закончилось без происшествий, но содрогаясь от одной мысли: я своими руками привела Дениса в лапы к Маришке, которая теперь не отстанет, пока не разденет и не оседлает его в благодарность за спасение.

– Мне позвонила Марина, спасибо тебе, – благодарю Кострова, когда тот отвечает на звонок.

– Не за что. Сэм не такой придурок, чтобы насиловать девочек, просто у него проблемы с травой и алкоголем. Надрался, адреналин подскочил, его и накрыло. Мне кажется, завтра он даже не вспомнит, что приглашал к себе красивую девицу и предлагал ей вылизать ступни.

Красивую…

Я закусываю губу. Так, Верещагина, успокойся. Он тебе ничего не обещал. Наоборот, неоднократно давал понять, что между вами что угодно, кроме отношений.

Дружба с отягчающими обстоятельствами, не более того.

– Спасибо, – повторяю осипшим, словно прокуренным голосом.

– Ага… – Я не вижу, но мне кажется, Денис взъерошивает волосы пятерней. – Ты как?

– Я? В смысле?

Вопрос выбивает из колеи. А что со мной будет-то? Ну, немного понервничала, но космы не драла, не рыдала и успокоительными таблетками не закидывалась.

– Что-нибудь болит? – спрашивает с секундной заминкой, будто смутился своему вопросу.

Ох, он ведь совсем про другое.

– Всё в порядке.

– Значит, ты не передумала дружить?

Ха-ха. Прекрасный вопрос. Боюсь, добровольно с крючка под названием Денис Костров я отныне не слезу.

– Не передумала, – отвечаю с тусклой улыбкой и добавляю, сама поразившись своей храбрости: – Но в следующий раз я сверху.

Глава 7

Катя возвращается такая понурая, словно отпуск наедине с Александром не принес ей никакого удовлетворения. Кидает чемодан в угол, молча рушится на кровать. Я поднимаю глаза от книжки, которую безо всякого интереса почитывала, и интересуюсь:

– И тебе привет. Что-то случилось?

– Он точно мне изменяет, – скрипит зубами подруга. – Кобель недобитый. Я думала, мы проведем время вместе, и у него отсохнут любые намерения. А он этой своей большезадой стал писать, стоило нам сесть в электричку. Ещё прятался от меня как подросток, ручонкой экран прикрыл, типа не увижу.

– Что писал?

– «Привет, сегодня всё в силе?», – передразнивает она. – Представляешь, я его неделю объезжала как полоумная наездница, чтобы никаких сил на других баб не оставалось, а он только сеть поймал, как начал строчить своей корове толстопопой. Чем его моя задница не устроила?

Катюшка осматривает свой зад – прекрасный и упругий – в зеркале, заливаясь слезами. Мне приходится успокаивать её вначале чаем, а затем заначкой в виде мартини. Сама я к алкоголю даже не притрагиваюсь. Мне кажется, когда в моей жизни появился Денис Костров, в дополнительных стимуляторах пропал всякий смысл.

Катя рыдает навзрыд. М-да, кто-то определенно забылся. За Катьку я любому глотку перегрызу, а грызть глотку Александра – вообще особой силушки не потребуется, он же хилый и нерасторопный.

Следующим утром я отлавливаю Сашу среди студентов-программистов и силой втаскиваю в пустующий кабинет. Он упирается всеми конечностями и бубнит что-то о паре по сопромату и злющем преподавателе Измайлове[1], который творит с прогульщиками страшные вещи. Мне откровенно плевать, кого он там прогуливает.

Пихаешь свой член в других девиц? Получай.

Катюха, кстати, так сильно мучилась похмельем, что в институт дойти не смогла. Лежала всё утро с полотенцем на лбу и издавала стоны раненого моржа. Оно и к лучшему. Не будет защищать этого альфа-самца на выгуле.

– Окс, ты чего буянишь? – возмущается Саша, поглядывая на дверь в надежде, что сейчас та откроется, и его спасут от расправы.

– Я не буяню, а пришла совершить возмездие. Ты козлина последняя, в курсе?

Парень поправляет очки в толстой оправе и даже не находит, чем возразить. То ли согласен с моим определением, то ли, кроме невнятного «м-е-е-е», ответить нечего.

– Что молчишь? – надвигаюсь на него неотвратимым предчувствием конца, и Александр робко шагает назад. – Признаешь свою вину?

– Какую ещё вину?

– Ира бол. зад., – подсказываю ему с ухмылкой.

– А… а откуда ты знаешь?

Он почему-то не смущается, не краснеет и не спешит спрятаться под стол. Только хмурится сильнее, и очки скатываются на кончик носа.

– Мне рассказала твоя возлюбленная, как ты строчишь любовные послания этой бол. зад.

– Почему любовные? – вновь недоумевает Саша, чем окончательно убеждает меня в своей недалекости. – Они не любовные были вообще-то.

Отпираться он не собирается, только задает уточняющие вопросы. Да откуда я знаю, какие письма он ей пишет! Хоть с членом навыкате вместе приветствия – глубоко плевать!