Давай будем друзьями

– Э-э-э. А откуда у тебя розы? – спрашивает Саша таким тоном, будто я ему не цветы предложила, а партию героина.

– Пусть это останется моим маленьким секретом, – улыбаюсь я и нажимаю на красную кнопку, потому что в дверях клуба показывается фигура Кострова.

Ему чертовски идет кожаная куртка с кучей заклепок, а трехдневная щетина очерчивает скулы, делая их такими острыми, что даже глядеть больно. Он прижимает меня к себе, показывая всю глубину радости от встречи желанием, оттопыривающим джинсы, и намекая, что вечер не закончится тем итальянским ресторанчиком, куда мы решили сходить.

Я знаю, что после боев Денис безумно голоден. После боев и после любовных сражений.

– Ну, как прошло? – интересуюсь, пристегнувшись ремнем безопасности.

Синяков нет, как и ссадин, и рассеченной брови или разбитого носа. Можно вздохнуть с облегчением. Не люблю видеть на лице Дениса следы чужих кулаков.

– В этот раз долго возился, – кривится Костров. – Пять минут сорок шесть секунд. Мы тупо скакали по рингу как кролики. Еле отловил и уложил. Не замерзла?

– Не-а, – качаю головой, но мужчина всё равно врубает кондиционер на теплый воздух, и по телу начинает расплываться блаженство.

Мы уже подъезжаем к ресторану, когда мне звонит встревоженный Саша.

– Оксана, а почему мне доставил цветы голый курьер? Если честно, на нем, кроме этих цветов, даже ничего нет. Так и планировалось? Что ему передать? – бормочет жених Кати в трубку, вызывая у меня нервный смешок и шепчет «курьеру»: – Подождите секундочку. Наверное, вышло какое-то недоразумение.

Ага, и имя этому недоразумению: Кирилл.

– Передай ему, что попытка уложить меня в постель с треском провалилась.

– Глубокоуважаемый, э-э-э, курьер, – важно изрекает Александр. – Оксана просит передать, что…

Я не слышу конца фразы, как и ответа, потому что сгибаюсь пополам от смеха. Представляю картинку так четко, что не могу успокоиться. Обнаженный Кирилл в окружении сотни роз перед вытаращившим глаза Сашкой. Просто прелесть!

Хвала небесам, что мне хватило ума не сообщать ему адрес общежития.

Денис поглядывает на хохочущую меня с удивлением.

– Что тебя так рассмешило? – уточняет он, когда я прощаюсь с Александром.

Приходится рассказать эту великолепную историю. Жаль, с подругами ею не поделишься, потому что Кате не понравятся цветы, которые окружали причиндалы незнакомого Кирилла.

Дослушав, Денис резко мрачнеет, точно на лицо наползла грозовая туча, и в темных глазах плещется нечто абсолютно дикое, животное.

– Мне не нравятся всякие Кириллы в твоей жизни, как и Александры, – припечатывает.

– Ревнуешь? – фырчу.

– Не люблю делиться своими друзьями с какими-то недоумками, – пасмурно отвечает Костров и впечатывается своими губами в мои.

Наша дружба давно перестала быть адекватной.

И мне самой страшно представить, куда она заведет.

Глава 8

Секс с Костровым – лучшее, что придумало человечество. Говорю с полной уверенностью, хоть и не сравнивала. Но он умудряется выжать меня до дна. Вознести к небесам, прокатить как на американских горках. Каждый толчок, каждый укус, каждое движение заставляет меня стонать от удовольствия.

Я разлетаюсь на осколки. Шалею от собственных стонов. Поджимаю пальцы на ногах и задыхаюсь. Ловлю себя на мысли: сколько же я пропустила за двадцать лет воздержания?!

Или не пропустила, потому что в моей жизни не было Кострова?

Лежу на животе, обнаженная, согнув ноги в коленях и болтая ими из стороны в сторону. Денис общается с научным руководителем по поводу своей диссертационной работы. Особую пикантность диалогу придает тот факт, что на Кострове нет ни клочка одежды, а его "оружие" полностью готово к бою.

Нас бессовестно прервали в середине процесса, и Денис надеялся, что разговор не затянется. Судя по тому, как он обреченно вздыхает, продолжение вечера случится нескоро.

Я с ухмылкой поднимаюсь с кровати, на цыпочках подхожу к Денису со спины и обвиваю руками его талию. Поглаживаю очерченные мышцы, вжимаясь грудью в его лопатки. Правая рука ныряет ниже и находит член Кострова. Он на секунду забывает, о чем говорил, но затем сжимает челюсти и продолжает спокойным, твердым голосом:

– Нецелесообразно описывать экономические критерии без подвязки к процессу. Я думаю рассмотреть систему на примере… ох…

Второй ладонью накрываю мошонку, чуть сжимаю, не прекращая поглаживать дрожащий от возбуждения член.

В трубке немолодой научный руководитель спрашивает, всё ли у Кострова хорошо, и меня подмывает ответить: «О, у него всё замечательно!». Но вместо этого я прикусываю кожу на плече Дениса. Мои руки движутся медленно, но решительно. Чуть оттягиваю кожу, надавливаю на оголенную головку центром ладони, распаляя желание, но тотчас отпускаю.

Наверное, я способная ученица, потому что интуитивно догадываюсь о тех точках, на которые нужно нажать, чтобы подвести Кострова к пику. Вот и сейчас его голос сбивается, а дыхание становится таким громким, что профессор быстренько сворачивает разговор, решив, что Денис куда-то спешит.

Ещё как спешит. Ему срочно нужно кончить.