Давай будем друзьями

– Засунь свои нравоучения себе в задницу… КОСТЕР!!!! – берет она высокую ноту, дорвавшись-таки до двери и начав долбить в неё с неистовой силой. – Пусти!!!

Мне приходится оттаскивать её за меховую опушку в сторону лестницы, да только поздно. Дверь открывается, и на пороге появляется заспанный Костров в одном нижнем белье.

Спасибо, что в белье.

Боюсь представить, о чем он подумал, увидев Юлю в моих крепких объятиях. Я всем телом висну на ней, мешая пройти в квартиру.

– Что здесь происходит?

– Дэн, твоя чокнутая подружка меня избила!!! – ябедничает девушка-мечта, не сводя взгляда с кубиков пресса на животе Кострова.

Денис смотрит на нас с нескрываемым удивлением.

Кажется, придется объясняться…

***

Мы сидим на кухне, и Юля прижимает к распухшему носу пакет пельменей, купленных мною сегодня. Покупались они для ужина, конечно, а не для разбитой физиономии. Впрочем, пельмени я вручила лично, очень уж громко она стенала и обвиняла меня во всех смертных грехах. Понимаете, какая я предусмотрительная и заботливая?

Нависший над нами коршуном Денис сверлит обеих взглядом, в котором застыло сомнение. Он не разъярен, не объят страхом перед неминуемым разговором. Непонимание происходящего – вот единственная его эмоция.  Настоящее столкнулось с прошлым (и хорошенько втащило ему), часто ли такое бывает?

Почему мы втроем оказались в квартире?

Очень просто. Соседка с верхнего этажа пригрозила вызвать полицию, если Юля немедленно не заткнется. А завести её внутрь было проще, чем спустить с лестницы. Хотя, признаюсь, мне хотелось.

Денис надел джинсы с футболкой, пока я раздумывала: дать Юле пакет пельменей или добить её ими же. Но теперь всё относительно утихло.

Чая «гостье» никто не предложил, да и вообще обстановка накалена до предела.

– Говори, – торопит Костров бывшую пассию.

Теперь он больше всего похож на строгого преподавателя, перед которым восседает туповатый, необучаемый студент. М-м-м, а ведь Денис выбрал правильную профессию. Аж мурашки по коже от его собранности.

– Ох, спасибо, что дал мне шанс, – тон голоса Юли кардинально меняется, она практически мурчит, взгляд её полон признательности. – Не понимаю, чем заслужила такое отношение… – всхлипывает, показательно морщась и потирая нос.

– Я не собираюсь слушать твои стенания. Что тебе нужно? Говори или проваливай.

Я сосредоточенно колупаю отклеивающийся стык обоев и в диалог не лезу. Равновесие слишком хрупкое, и любое неверное слово может сорвать с Дениса чеку.

– Позволь мне извиниться, Дэн. Долгие годы мне было стыдно за то, как всё кончилось. Неправильно это, сам понимаешь. Мы же не чужие люди, глупо отрицать наши общие воспоминания.

Ага, бедняжка. Мучилась, страдала, стыдилась изо всех сил, а позвонить не могла.

Мне всё сильнее хочется вмешаться с какой-нибудь колкостью.

Дыши глубже, Оксана. Ты – хорошая девочка, ты не избиваешь людей килограммовой пачкой пельменей.

– У нас нет никаких общих воспоминаний.

– Мы любили друг друга.

– Да ладно? – уточняет Денис с тяжелой, практически враждебной иронией.

– Не ерничай. Да, мы нехорошо расстались, но…

– Солнышко, – ласково перебивает он, но почему-то хочется поежиться, – ты собрала манатки и свалила к какому-то парню. По-твоему, это – нехорошее расставание? Ладно, мне плевать. Расстались и расстались. Что сейчас происходит? Решила устроить тройничок со мной и Оксаной? Иных причин вламываться к нам с утра пораньше попросту не вижу.

Юля резко пунцовеет, не выпуская пакета с пельменями из тонких пальцев.

– Что за бред! Я верна мужу…

– Врет, – не выдержав, фырчу. – В восемь утра не приходят домой к мужикам, с которыми не хотят заняться сексом. Уверена, на ней кружевное белье или какое-нибудь платье по самые ягодицы.

– Помолчала бы! Тебя никто не спрашивал! – злится Юля, но пояс на пальто машинально затягивает сильнее. – Осади её, Дэн!

– С чего я должен осаживать собственную девушку? Ничего не перепутала, не? Радуйся, что тебя вообще впустили.

Удивительно, но Костров абсолютно не пытается разобраться со мной. Не отчитывает за подсмотренные сообщения или за нашу развеселую беседу с Юлей. Я чувствую себя расслабленно и понимаю: Денис на моей стороне.

Всегда. Во всем. Даже в такие моменты, когда я влезла не в свое дело по самый нос.

– Я… мы… – она оглядывается на меня, вновь изображает несчастную страдалицу. – Мне…

Всхлипывает.

Театр одного актера, причем актера плоховатого.

– Оксан, дай нам поговорить наедине, – решается Денис. – Не обидишься? Иначе это никогда не кончится.

Юля окидывает меня взглядом победительницы. Гляди-ка, мол, тебя вышвырнули ради разговора со мной. Но я-то вижу глаза Дениса, чувствую, с каким трудом он сдерживает накатывающую на него ярость. Он боится сорваться в моем присутствии и просит уйти не для того, чтобы дать Юле шанс выговориться, а чтобы не смешивать прошлое с настоящим.

Зачем обижаться? Я не из тех, кто закатит истерику, потому что хотел подслушать чужую личную жизнь. Некоторые девушки мечтают быть осведомлены о каждом шаге своего молодого человека, но я доверяю ему. Целиком и полностью.

В этом и заключаются нормальные отношения.