Давай любить друг друга

Я подхожу к ним, но едва я открываю первую коробку, как чувствую, будто что-то пронеслось у меня между ног. Я опускаю взгляд и вижу комок белой шерсти. Первый порыв – попятиться, и я едва не наступаю на него. На помощь приходит Виолетта и поднимает животное на руки. Я выгибаю бровь.

– Кажется, я уже говорила тебе о Мистангет.

– А, та самая, – киваю я и рассматриваю ее ближе.

За исключением маленького розового носа и бледно-голубых глаз, она вся белая. Я тяну руку, чтобы погладить ее, но она вертится, пытаясь выбраться из объятий Виолетты. Надеясь задобрить ее, я подношу к ней палец, но она кусает меня. Я отдергиваю руку, кривя лицо, и, забавляясь, вытираю ее о джинсы.

– Кажется мне, что лучшими друзьями нам с ней не стать.

– Еще бы! Она за версту чует убийцу.

Я улыбаюсь, закатываю глаза и возвращаюсь к делу. Пока я открываю коробки, Виолетта активничает на кухне. Параллельно мы общаемся. Я объясняю ей, что Люси часто работает по ночам, а я остаюсь дома и смотрю сериалы. Оказывается, нам обоим нравится «Игра престолов» и «Чужестранка», и, естественно, мне становится интересно, есть ли у нее кто-нибудь.

Где-то через час я осмеливаюсь спросить:

– У тебя есть парень?

Она машинально морщит лоб, по-прежнему не глядя на меня. Ладно, возможно, я чутка перестарался с откровенностью.

– Зачем нужен парень, когда есть Мистангет?

– Хороший вопрос. Может, для того, чтобы обниматься под одеялом?

– Мы с Мистангет тоже обнимаемся под одеялом! – возмущается она.

– Но вы обнимаетесь в другом смысле. Надеюсь, по крайней мере, – шучу я.

Она замирает, и я начинаю опасаться, что зашел слишком далеко.

– Не волнуйся за меня, Лоан. В этом плане у меня все в порядке, – говорит она твердо, давая понять, что на этом тема закрыта.

Хорошо. В растерянности я замолкаю и начинаю собирать книжный шкаф из ИКЕА. Она быстро находит новую тему для разговора, и это полностью меня устраивает.

Удивительно, но с ней легко общаться. Виолетта из тех людей, кому достаточно одного взгляда, чтобы заключить вас в свои объятия и больше никогда из них не выпускать. Эти люди опасны – непроизвольно, но они удерживают вас в своей власти. И, увы, вам это даже нравится.

Я расспрашиваю ее о дизайне, и, ставя пирог в духовку, она признается, что мечтает построить карьеру в сфере нижнего женского белья. Стоп, что? Я правильно услышал? Учитывая эмоции, которые я сейчас испытываю, видимо, да.

– Правда?

– Правда. Почему тебя это удивляет?

– Не знаю.

Она окидывает меня загадочным взглядом, и я улыбаюсь. Я обожаю женское белье и потому нахожу это сексуальным. Я думаю о Люси и о том, что на ней надето под формой медсестры. Надеюсь, когда она вернется, я еще не буду спать…

Настенные часы показывают двенадцать часов десять минут. Я почти закончил собирать мебель. Мне жарко от физической нагрузки и включенного на полную катушку отопления. Не осознавая этого, я тянусь руками к вороту футболки, чтобы снять ее. Едва я понимаю, что делаю, я тут же замираю. Ни за что не стану снимать футболку. Уж лучше сдохну от жары, чем сделаю это.

– Почему ты это делаешь? – отвлекает меня она.

Я оборачиваюсь, не понимая, о чем она.

– Почему я делаю что?

– Помогаешь мне.

Я пожимаю плечами. Мне кажется, причина очевидна. В конце концов, помогать людям – это моя работа.

– Потому что мне нравится протягивать руку помощи.

Я поворачиваюсь к ней спиной, сосредоточенно вкручивая последние винтики.

– И все же, – продолжает Виолетта, – пока я не заставила тебя говорить, там, в лифте, казалось, что ты меня остерегаешься. Я подумала и пришла к выводу, что есть только два возможных объяснения этой твоей неожиданной доброты.

Я качаю головой, одновременно закрепляя второй винт. Мне хочется засмеяться себе под нос. Она говорит: подумала и пришла к выводу. Ясное дело, теперь мне интересно.

– Слушаю тебя.

– Ты либо мазохист, либо безумец, который по какой-то причине, берущей свое начало в печальном прошлом, как магнитом притягивает к себе сумасшедших вроде меня.

Я медленно киваю, делая вид, что рассматриваю вопрос со всех сторон. Вообще, если бы мне пришлось выбирать между этими двумя вариантами, я, наверное, склонился к первому. Хоть я и не думаю, что находиться в ее компании – это пытка.

Виолетта за моей спиной начинает терять терпение.

– Ну как? Мазохизм или печальное прошлое?

– У меня тоже есть версия, – говорю я, наконец выпрямляясь. – Ты смотришь слишком много сериалов.

Она озорно и широко улыбается.

– Ну же, просто ответь на вопрос.

Я закатываю глаза. Боже мой, она от меня не отстанет.

– Какой же это идиотский вопрос.

– Ничего себе, какой ты остроумный! – издевается она. – Завидую.

Эта

девчонка

просто

чокнутая.

– Хорошо, – выдыхаю я, – я вел себя сдержанно во время нашей первой встречи в лифте, потому что я всегда такой с незнакомыми мне людьми. Мне не так-то легко кому-то открыться.

Она медленно рассматривает меня, явно озадаченная. Я пожимаю плечами, бросая отвертку на диван. Моих друзей действительно можно пересчитать по пальцам одной руки, но я на сто процентов в них уверен.