Давай надеяться на лучшее

Войдя в похоронное бюро, мы знакомимся с нашим агентом. Я узнаю, что это называется «советник». Это невысокая женщина, имя которой я забываю, едва она его произносит. Меня раздражает то, как она смотрит на меня, кладет руку мне на рукав и выражает соболезнования. Все это кажется наигранным и неискренним. Слишком много раз она так говорила и делала – за этим не стоит никакого чувства: такие, как мы, стали частью ее повседневной жизни. Она думает о чем-то своем. О том, что она сегодня приготовит на ужин, или о тех местах, где она сейчас предпочла бы находиться. Я презираю ее и ее вежливые слова. Решаю провести встречу как можно быстрее и потом уйти отсюда, чтобы, если это возможно, никогда больше не возвращаться.

Советник проводит нас в помещение. Нас просят сесть за круглый стол, потом она извиняется и снова исчезает. Говорит, что только захватит еще одну бумагу. Твои родители и я садимся напротив друг друга, и меня охватывает ощущение нелепости ситуации. Столько раз я проходила мимо этого похоронного бюро во время вечерних прогулок с тобой и Иваном. Никогда не решалась заглянуть в окно, когда внутри сидели люди. Их спины, которые я различала сквозь стекло, портили мне настроение, и мне казалось неуважением таращиться на тех, кто сидел внутри. Их ссутуленные спины заставляли меня поскорее отводить взгляд. Сегодня я не могу этого сделать. Сегодня моя ссутуленная спина заставит прохожих отвести взгляд.

Дверь открывается, к нам присоединяется моя подруга, прибежавшая прямо с работы в темном платье и на высоких каблуках. Она запыхалась, я понимаю, что она бежала от парковки до дверей похоронного бюро. Возможно, в эту минуту она пропускает важное совещание у себя на работе. Меня мучает совесть, когда я думаю, что она отпросилась с работы ради всего этого – ради нас, ради меня и Ивана в нашей беспросветной ситуации. Когда я одними губами произношу: «Спасибо», она шипит на меня: «Хватит, перестань». Обожаю свою подругу и ее грубоватые манеры. Кратко похлопав меня по спине, она садится на стул рядом со мной. Встреча может начаться. Теперь не хватает только исполнителя. Я смотрю в одну точку, стараясь ни с кем не встречаться глазами. Сегодня я точно не намереваюсь рыдать.

На круглом столе стоит упаковка бумажных платков рядом со стопкой бумаги формата А4. На верхнем листе написано твое имя. Совершенно незапланированно и неожиданно что-то во мне надламывается, когда я его вижу. Без всякого предупреждения твое присутствие и одновременно отсутствие в комнате становится невыносимым. Все происходит так внезапно – я и сама удивлена, но не могу сдержать слезы. Твои мама и папа смотрят на меня, твой папа плачет вместе со мной, раз за разом произнося мое имя. Никто не встает, чтобы обнять меня, и я благодарна за это. Моя подруга гладит меня по спине и кивает агенту, которая с извинениями снова появляется в дверях. Я пытаюсь глубоко дышать, чтобы успокоиться и начать встречу. Нужно поскорее покончить с этим делом.

Однако же успокоиться мне не удается – во всяком случае, в первые пятнадцать минут. Каждое слово, произнесенное агентом, вызывает новые потоки слез. «Стало быть, тебя зовут Каролина», – произносит она, а я так рыдаю, что могу лишь кивнуть в ответ. «И вы с Акселем проживали вместе», – продолжает она, а я киваю и плачу, и нет конца моим слезам. «У вас есть маленький сын… Иван», – говорит она, заглядывая в бумажку, чтобы подсмотреть его имя, и тут я просто превращаюсь в огромную лужу и растекаюсь по всему круглому столу. Как раз к тому моменту, как закончены формальности и я подтвердила адрес проживания, слезы внезапно кончаются.

Мы переходим к практическим вопросам по поводу церемонии, и как-то сразу становится легче. Список вопросов, которые нам предстоит обсудить, напоминает мне, что у этой встречи будет конец. Мои опасения, что твои родители и я будем иметь разные представления о твоих похоронах, оказались необоснованными. Судя по всему, ты известил и их, что не хочешь быть похороненным в могиле, если умрешь. Тебе хотелось бы, чтобы твой пепел развеяли по ветру, но мы единодушны, что Роща памяти на Лесном кладбище – разумный компромисс. Само собой разумеется, что панихида будет гражданская, а не церковная – ты не принадлежал к Шведской церкви и никогда не согласился бы на похороны в ней. По поводу объявления в газете мы также единодушны – ты бы такого не пожелал, лучше мы сами разошлем приглашения. Мы представляем себе скромные похороны узким кругом, но, когда начинаем составлять список коллег, друзей и родственников, которых следует пригласить, вдруг осознаем, что соберется не менее сотни человек. Возможно, еще больше. Мы решаем, что панихида пройдет в часовне Святого креста на Лесном кладбище. Она вмещает до двухсот человек. Церемониймейстера, который будет вести церемонию, мы выбираем по рекомендации женщины из похоронного бюро. Не успела я опомниться, а мы уже добрались до последнего пункта. Мы как раз собираемся подняться со стульев, когда звонит мой телефон. Неизвестный номер.