Давай не будем, мама!

– Спасибо ушам и глазам милых соседок моей тещи, – усмехнулся Серега. – Они доложили не только о том, что Люба появилась у квартиры матери ночью с чемоданом в руках, но еще и подробно рассказали о приезде МЧС, вскрытии квартиры и приезде бригады скорой помощи. Правда, при постановке диагноза божьи одуванчики путались, но в остальном доложили все верно. Садись, поехали.

– Я никуда не поеду, – я намертво вцепилась в рукав куртки Аркадия. – Нам не о чем говорить, мы все выяснили, Сережа. Дату суда ты знаешь, девочки останутся со мной, а ты останешься единоличным владельцем квартиры и будешь счастлив со своей ненаглядной. Ты ведь этого хотел?

– Езжай, Аркадий, нам с супругой надо поговорить. Наедине, – Серега распахнул передо мной дверцу автомобиля, но я не торопилась отпускать Аркашу. Да и он, насупившись, хмуро смотрел на Сергея, и взгляд его не выражал ничего хорошего.

– Серег, тебе же сказали, Люба не… – начал Аркаша, но Серега тут же перебил его, не дав договорить.

– Люба сделает то, что я скажу, – нахально ответил он. – Сядет в машину и поедет домой. В нашу квартиру.

– По какому праву ты распоряжаешься мной? – возмутилась я. – Мне противен этот дом, я в него не вернусь.

– Вернешься, – перебил снова Серега. – Вернешься, когда узнаешь, что девочки отказались переезжать к бабушке в однокомнатную квартиру. Кстати, что с ней?

– Не твое дело! – заорала я, не обращая внимание на прохожих. – Не твое собачье дело! Не ври, что они не хотят переезжать! Это ты подговорил Настю! Подкупил игрушками или телефоном! Настя – ребенок и еще не понимает, что ты втянул ее в грязную игру! Не понимает, что ты манипулируешь ею, чтобы насолить мне!

– Настя – умная девочка и прекрасно понимает, что лучше жить в комфортной собственной комнате с игрушками, чем находиться в одной комнате с матерью, старшей сестрой и безумной бабкой, – злорадно закончил Серега. – Бабкой, которая, скорее всего, больше не встанет с постели! Ну, так что? Поедешь домой? Я оплачу дом престарелых для лежачих больных, мы вернемся домой и забудем обо всем, что было?

– Нет! – ответила я, не замечая его протянутой руки. – Будет суд. Который и решит, с кем останутся девочки. А в дом престарелых можешь отправить Леопольдовну, если хочешь.

– Суд будет на моей стороне. Он всегда благоволит к тем, у кого есть работа, деньги и связи, – разъяренно ответил Серега, захлопывая дверцу и садясь в машину. – Ну а ты смотри – не пожалей о принятом решении.

Он сел в машину и с силой надавил на газ. Машина рванула с места, оставив за собой в морозном воздухе серое ядовитое облачко.

Мы молча сели в машину Аркадия и в полном молчании доехали до маминого дома. Аркадий собрался уезжать.

– Ты уверена в том, что делаешь? – осторожно спросил он, глядя прямо на меня. – Не пожалеешь потом?..

– А кто его знает, может, и пожалею, – ответила я, пожимая плечами. – Только играть собою больше не позволю. Ведь только сейчас я осознала, что всю жизнь сидела связанной по рукам и ногам и ждала. А кто связал мне руки? Только я сама…

Квартира пахла старостью, немощью и снова одиночеством.

Я задвинула тяжелые шторы и, не раздеваясь, легла ничком на диван. В голове мелькнула мысль о несостоявшемся свидании – таксист, наверное, звонил мне миллион раз. Ну и пусть. Гори оно все синим пламенем.

Мои дочери не хотят жить со мной. Выбирая между матерью и обеспеченной жизнью, они выбрали второе.

И я вряд ли что-то смогу с этим сделать.

Забавные, конечно, ощущения… Сейчас я словно вернулась на нулевой отрезок собственной жизни – продолжаю писать свою пьесу, но уже с чистого листа. Никогда не думала, что снова вернусь сюда, в эту ветхую квартирку в Черниковке, где прошла большая часть моего детства и молодости. Ощущаю себя Золушкой, под которой карета превратилась в тыкву, а прекрасное бальное платье обернулось убогими лохмотьями. Впрочем, никаких фей-крестных, способных превращать лохмотья в стильный наряд, у меня нет. Поэтому разбитую чашку своей жизни мне придется клеить самой. Утри слезы, Любаня. И отныне рассчитывай только на себя…

Долой старые застиранные туники, пятьсот банок консервации за лето и зависимое положение служанки! Да здравствую новая я – самодостаточная, уверенная в себе, сильная женщина, зарабатывающая, а самое главное – свободная! Пожалуй, такое бедной Золушке и не снилось!

Хотя чего греха таить? От помощи магических сил в ближайшее время я бы не отказалась! Ведь своих денег у меня по-прежнему нет – впрочем, как и работы, и взаимпонимания с детьми, и личной жизни. На пятом десятке моя налаженная обеспеченная жизнь распалась на куски – рассыпалась, как карточный домик, как песочный замок под ногой озорного мальчишки. Мне предстоит пройти путь, который никто за меня никогда не пройдет…

И, господи боже ты мой, как многому мне еще нужно научиться!

Продолжение следует

Благодарности