Давай никогда не встретимся

Неужели Майя всё же выложила объявление? Достав телефон, открыла страницу группы. Действительно, под заголовком «Хельга Лофт. Рок, поп-рок, авторская песня» висело объявление о предстоящем концерте. Я скользнула взглядом по изображению тёмного женского силуэта, заменявшему мне фотографию, и неожиданно полезла в поиск. Его уже знакомую мне страницу нашла за несколько секунд. Голубоглазый художник снова улыбнулся мне с экрана телефона, и я задумчиво всмотрелась в его лицо, словно выискивая что-то. Пролистнула вниз ленту записей, читая, отмечая про себя занятия и точки на карте. Почему-то меня заинтересовала сохраненная музыка; я открыла плейлист, просматривая и его. В самом верху списка висела песня Lumen «Гореть». Я приподняла брови, глядя на название, а потом усмехнулась. Что ж. Неплохой вкус. Как там было? «Сдаваться или нет, но всё равно гореть»? Я поморщилась и отложила телефон. Слишком символично.

Взглянув на очередной разворот, решительно закрыла книгу. Новые модели не произвели на меня впечатления. Решено. Я воспользуюсь тем же револьвером, что спасал меня в военное время.

– Забирай, – протянула книгу Наде.

Та шустро выхватила трофей и унесла в подсобку. Я проследила за ней равнодушным взглядом.

Сегодня провожать Влада с работы не стала. Наоборот, только закончив, отправилась домой – играть и думать. Под музыку легче было сопоставить детали. Дома я кинула в банку с мелочью очередную монетку, оставшуюся после размена в автобусе, и собралась уже было на скорую руку поужинать, как запел телефон. Звонила Майя.

– Ты уже освободилась? – без предисловий начала подруга.

Я настороженно ответила «да».

– Отлично. У меня появилась идея, – продолжила Майя уверенно. – Тебе нужно порепетировать перед людьми! Я уже договорилась со своими коллегами, они согласны прийти тебя послушать. Ты же не против? Мы как раз заканчиваем.

– Вообще-то против, – холодно ответила я. Её самоуправство разозлило меня не на шутку. – Никто ко мне не придёт. И ты тоже, если будешь организовывать мне такие сюрпризы.

– Но почему? – Майю мой тон явно не напугал. – Тебе нужно испытать себя перед слушателями! И где ты без меня найдёшь публику?

– Публику? Будет тебе публика. Точнее мне, – со злым весельем отбрила я. В моих мыслях электрическим импульсом проскочила идея, неожиданная, но привлекательная. – И чтобы не смела больше договариваться о чём-то за моей спиной!

– Что ты задумала? – воскликнула подруга, но я, не слушая, отбила вызов.

Экран беспомощно погас. Я прикрыла глаза, стараясь унять вызванное разговором раздражение. Несколько раз глубоко вздохнула, снова подняла веки, посмотрела в окно на ещё светлую улицу. Спеть перед публикой… А почему бы и нет? Конечно, идти на поводу у бесцеремонной подружки я не собиралась – у меня была мысль получше. Быстро поев, я взяла гитару и вышла из дома.

Во мне бурлило почти подростковое желание бросить вызов Майе и всему миру. На удивление оно мне нравилось. Сердце азартно билось в груди. Я поправила гитару за спиной и поспешила вперёд. Чёткие широкие шаги отмеряли покрытие мостовой. Я терпеть не могла, когда мной пытались командовать, и моментально заводилась от такого. Моя независимая свободолюбивая натура противилась любому напору, поднимая бунт. В такие моменты я бывала беспощадной, смелой и счастливой от собственного пьянящего безрассудства.

Проскочив узкой улочкой, я вышла на пешеходный проспект и на секунду замерла в начале. Мимо шли люди: кто спешил с работы, кто гулял, кто перебегал от бутика к бутику. В воздухе висел шум оживлённого места. Я вклинилась в поток прохожих, и, пройдя, как мне показалось, достаточно, вновь вынырнула на обочину этого непрерывного движения. Расчехлила гитару. Какой-то паренёк взглянул на меня между делом и поспешил дальше. Положив футляр на землю, я достала из сумки листок и, написав на нём свой псевдоним и интернет-адрес, поставила рядом. Взяла пробную ноту. Инструмент послушно отозвался в моих руках. Вдохнув поглубже, я улыбнулась случайным взглядам на бегу и запела во всю силу лёгких, стараясь, чтобы голос не утонул в музыке и шуме.

Время остановилось. Я совершала безумие на глазах у сотни незнакомцев, самым наглым образом вторгаясь в их слух. Я следила за каждым звуком и в то же время пускала всё на самотёк, волновалась и чувствовала себя всесильной. Песня успокаивала привычной неизменностью; я отдавалась ей целиком, не позволяя сомнениям хоть на миг прервать голос. Я пела. Люди останавливались, слушая меня, и я пела и улыбалась, бесстыдно заглядывая в направленные на меня камеры телефонов.

Интересно, буду ли я такой же смелой, когда наведу прицел на Влада? Или рука всё же дрогнет? Я покачала головой, удивляясь своим сомнениям. Мне столько раз приходилось убивать! Не в этой жизни, но всё же.

Мне и выступать приходилось.

Под перекрестьем смартфонов и взглядов я вспоминала другое выступление, направленные в лицо огни и сосредоточенность, душившую всякий страх публики. Боятся те, кто имеет на это право. Когда страх способен убить, поостережёшься.