Давай поедем в Уналашку

Дом Йохана был похож на узкий темно-серый сундук. Над дверью висела какая-то зеленая глиняная штука, к которой был прилеплен скрученный в трубочку желтый рожок. Рядом было написано Post Hoorn, а на последнем этаже были распахнуты красные рамы окошка. Я нажал кнопку домофона.

– Hallo?

– This is us[14], – cказала мама. Домофон фыркнул и открыл дверь. Поднявшись по узкой лестнице, мы оказались в огромной светлой комнате с огромными окнами, за которыми виднелся канал. В комнате стояло пианино, большой светлый стол и очень много цветов. А на стенах везде висели фотографии.

– А почему у вас над дверью висит рожок? – спросил я у Йохана по-английски.

– Когда-то давно здесь находилась почта – с тех пор над крыльцом висит эта эмблема. Марика, что вы пьете?

– Белое вино, если можно.

– У меня есть прекрасный рислинг, – и Йохан передал маме бокал. Пока они переговаривались о чем-то, я рассматривал фотографии. Вот маленький африканский мальчик (эту фотографию я уже видел на выставке) в огромном тюрбане. Вот бесконечные снега и юрта посреди белой пустыни. Вот полуголые люди в панамах косят траву где-то в Южной Америке. Вот…

– Мама! – заорал я так, что мама и Йохан чуть не расплескали свое вино.

– Что случилось?

Я запрыгал около фотографии, на которой у синего залива на фоне золотого холма белела маленькая церковь.

– Вы были в Уналашке? – спросил я шепотом.

– Давно уже… Ездил туда по заданию одного журнала… Как интересно, – Йохан покрутил ус. – Я впервые вижу человека, который интересуется Уналашкой.

– А я в первый раз вижу человека, который был в Уналашке.

– Марк просто помешался на этой Уналашке. Нашел ее когда-то на карте и с тех пор не может успокоиться.

– Если захочешь, я могу рассказать тебе про это место и показать другие фотографии. Но сначала я хотел бы с вами поговорить. Пойдемте за стол?

Йохан зажег свечи, которые стояли на столе в красивых высоких подсвечниках, и предложил нам сесть. Я заметил, что мама вцепилась ладонями в ручки кресла и по ним потекли струйки пота. Она вытерла руки о джинсы и сцепила пальцы.

– Не стесняйтесь, пожалуйста, – сказал Йохан. – Ешьте все, что вам нравится. Все очень свежее… Вкусное.

На столе лежали аппетитные булочки, оливки, вонючие сыры, которые любит мама и ненавижу я, нежно-розовая ветчина и какие-то паштеты. Воспользовавшись тем, что мамин нож увяз в сыре, я набил рот ветчиной.

– Марика, Марк, – начал Йохан взволнованно. – Я не спал всю ночь и думал о том, что означает наша встреча. Я пришел к выводу, что она не случайна.

– Случайности неслучайны, – пробормотал я, но из-за ветчины получилось что-то вроде «шушушушу».

– Еще я подумал, что в этой истории есть еще один важный человек, и вести этот разговор без него было бы неправильно. То есть без нее… Марика, вы, наверное, поняли, что я говорю о вашей маме. Есть ли у вас возможность ей позвонить?

– Да, конечно, мы можем позвонить ей по скайпу.

– Пожалуйста, – сказал Йохан.

Сначала раздалось «ту-ту-ту-ту», а потом на экране маминого телефона появилась бабушкина грудь в ярко-розовой кофте.

– Марика! – закричала она так, что у меня задрожали уши. – Привет! А где Морковкин?

– Мама, не кричи так. Мы прекрасно слышим тебя. Но не видим. Убери телефон подальше.

– Сейчас, – бабушка нажала на другую кнопку и экран перевернулся в другую сторону, переключившись с кофты на рюмку с ликером.

– А теперь видно?

– Ба, тебе надо нажать на кнопку, которая переворачивает изображение в другую сторону, – закричал я.

– Привет, Морковкин! – крикнула бабушка. – А так видно?

Теперь вместо рюмки на экран вылезли ее глаза в очках, а носа и рта по-прежнему не было видно.

– Что у вас нового?!

– Мам… – мама сделала попытку перейти к делу.

– Какие новости, говорю?!

– Мама, послушай. Мы в гостях.

– Чудесно! Просто чудесно! С кем-то познакомились?

– Можно и так сказать. Мы тут встретили одного человека, и, возможно, ты его знаешь.

Бабушка подняла очки на лоб и отошла подальше от экрана, а Йохан пролез к телефону, так что с нашей стороны скайпа весь экран заняли его усы, нос и глаза.

– Марта, здравствуй. Это Йохан. Йохан из Голландии. Помнишь меня?

Кажется, бабушка уронила телефон, потому что на экране все потемнело и на той стороне раздался грохот. Потом послышалось громкое шуршание. Наконец, тьма рассеялась, и на экране появилось бабушкино лицо.

– Здравствуй, Йохан. Конечно, я тебя помню.

Глава 29. Алё, алё, Марта?

Это был очень длинный вечер. Сначала бабушка и Йохан долго разговаривали. Они то смеялись, то ссорились, то кричали друг на друга, то снова смеялись. Бабушка, кажется, выпила весь «Бейлис», потому что она стала странно разговаривать, а щеки у нее покраснели. Потом Йохан попросил нас подержать телефон так, чтобы его было видно, и сел за пианино. Он сделал глоток вина и сказал:

– Я хочу спеть одну песню и посвятить ее Марте.

Он опустил пальцы на клавиши и закрыл глаза. Песня была очень красивая и по-английски. Потом я нашел в интернете слова и перевод на русский. Вот что в ней говорилось: