Давай поговорим! Клетка. Собака — враг человека

Денис, опершись руками на папку с заказами, наклонился к нему и сказал с тихой злобой:

— Я устал с тобой вести благотворительные беседы.

— Душеспасительные.

— И душеспасительные. Я не собираюсь отказываться от выгодного дела. Найду другого, если у тебя рано очень уж размякло, Руслик.

Оттолкнувшись от стола, Денис рухнул в отцовское кресло, покрытое потертым пледом. Не торопясь, со вкусом закурил. При его весьма еще юношеском облике профессионализм курильщицких манер смотрелся чуть комично. Но Руслану комизм этот был невидим, хотя он очень внимательно наблюдал за своим другом.

— Пойми, мы напали на золотую жилу. Именно с таких попаданий и случайностей начинаются все великие состояния. У нас нет конкурентов и дело наше на подъеме.

— Ну и что?

— Ах, что? Посмотри на себя.

Руслан честно посмотрел.

— Вот ты носишь кроссовки, сколько они стоят? Под сто баксов. А штаны. А рубашки-майки, не говоря уж про все остальное. Хочешь считать это ничтожной мелочью — считай, но попробуй от всего этого теперь отказаться. И теперь ответь мне, у тебя все это есть, потому что ты сын известного во всем мире математика, поэтому?

С оскорбительным для собеседника мастерством Денис выпустил клуб дыма.

— Молчишь, потому что я и так знаю ответ. Я бы еще понял твою попытку уползти в кусты, если бы ты ставил на свои какие-нибудь особенные способности. Выучусь, стану лучше папахина интегралы малевать. Можешь ты на это рассчитывать? Хрен! Твои пятерки, если по-серьезному, равняются нулям. Как и мои, впрочем.

Денис снова затянулся с такой жадностью, словно мозговая работа требовала дымовой подпитки.

— Зайдем с другой стороны. Может быть, у тебя особенные способности к скрипке или какой-нибудь другой виолончели? Или ты рассчитываешь стать олимпийским чемпионом по стрельбе? Природа, и ты это знаешь лучше меня, почему-то решила устраивать свой отдых на детях. Так давай сделаем этот отдых приятным. Ты понял меня?

— Понял.

— Природа зла, но не бывает так, чтобы она совсем не давала шансов. Нам дала. Надо держаться за него руками и ногами. Если понадобится, зубами, когтями.

— Как собаки?

— Как.

Еще один клуб дыма вырос над столом.

— Теперь, Руслик, что касается моральной, извини за выражение, стороны дела.

Руслан сделал движение, показывающее, что именно эта сторона волнует его больше всего.

— Мне есть что тебе сказать, Руслик. Зачем ты из себя целку строишь? — тут Денис издал циничный смешок, вспомнив о том, что его подельник и в самом деле невинен.

— Ведь не хуже меня ты знаешь, что усыпляем мы только тех собак, которых просто необходимо усыпить. Злых, неуправляемых сволочей. Заедающих человеческий век, как сказала бы наша великая литература. Взять хотя бы двух завтрашних. Красавец доберман, которого ты уже пожалел, знаменит тем, что изувечил четырнадцатилетнюю девочку. Какое-то там ей сухожилие повредил, а она учится в хореографическом училище. Она, может быть, собиралась стать Плисецкой или Павловой, теперь не станет. Ходить будет, а танцевать нет. К тому же отец у нее трус, или слишком интеллигентный человек, что, в сущности, одно и то же. Он мечтает о мести, но не в состоянии произвести ее сам. Он хочет, чтобы справедливость произошла от уплаты им денег. Разве не подло было бы не взять у него эти деньги, Руслик?

— Не знаю, — помотал головой все более мрачнеющий партнер.

— А эта обезьяноболониевая тварь. Старая, лысая, бездарная. Ей уже двадцать лет. Но в ней заключен весь смысл жизни одной бешеной старухи. И волевой. Видел мою бабулю? Так вот она божий одуванчик в сравнении с той. Старуха тиранит дочь. Собака тоже тиранит, тем, что гадит в ботинки гостям. И только мужчинам. Дочери тридцать шесть, симпатичная, состоятельная, но никаких шансов выйти замуж. Ибо она не может это сделать, не познакомив жениха с матерью. А это нельзя сделать, не приведя жениха домой. Женихам же не нравится, когда им гадят в ботинок. Если бы ты видел, какими слезами эта несчастная плакала, рассказывая о своем горе. Она приличная старая дева. Она не может затеять шашни на стороне без росписи. Что ей теперь, ждать, когда этот дьявол в собачьем обличье сдохнет? Сколько лет? Сколько, я тебя спрашиваю, лет?!

Денис вошел в роль, к тому же язык ему развязывало то, что они были в доме одни. Марианна Всеволодовна навещала свою приятельницу на другом конце дачного поселка.

Руслан опустил голову, словно собираясь коснуться носом груди. Но грудь была впалая.

— Ты прав.

— Ну, то-то, — Денис стряхнул накипевший на окурке пепел, и тот, рухнув на пол, разбился как надежда Руслана на освобождение.

Денис забычковал сигарету, сказал обычным своим тоном, пододвигая взглядом пачку кредиток к руке друга:

— Ты еще не взял деньги?

— Уже взял.

— Хорошо. С проповедями, по крайней мере на сегодня, покончено. Поднимайтесь к себе в комнату, сеньор. Нас ждут мелкие, но важные дела. Учиться, учиться и учиться.

Руслан мрачно усмехнулся.

— А это еще зачем? Теперь.