Читаем Давай поиграем полностью

Давай поиграем

Контакт прервался так резко, что Ферин покачнулся от боли. Вытерев сбежавшую из носа струйку крови, он внезапно улыбнулся и, сев в кресло, заказал себе чашу крепкого, имбирного вина.

- Это надо отметить, - прошептал он.

Очнулся Рэми в той же самой комнате, где недавно потерял сознание, обнаженный, распятый на холодном столе.

Была еще ночь. За окнами все так же шевелились тени, а вокруг витал ненавистный сладковатый запах.

- С возвращением.

В голове пульсировало от боли. В глазах резало. И даже свет свечи, стоявшей у Рэми в ногах, казался невыносимым. С трудом повернув голову, он разлепил спекшиеся губы и ответил:

- Думаешь, меня напугал? И не надейся.

- Но я и не думал тебя пугать, - ответил вождь, открывая толстую книгу на заложенной странице и ставя ее на специальную подставку. - Давно хотел попробовать новый стиль пыток, да не было на ком. Говорят, человек может мучится при этом целую ночь... но пытка - это искусство, мне пока неподвластное. Так что, может быть тебе повезет, и ты умрешь раньше.

Элизар вертел в пальцах скальпель, внимательно читая и шевеля при этом губами. Потом подошел к Рэми, сосредоточенно провел пальцами по груди жертвы, вернулся к книге, что-то вновь прочитал. Сказал:

- Ага, - и на лице его появилось довольное выражение, как у ребенка, что нашел любимую игрушку.

Вождь подошел совсем близко, наклонился над пленником, почти любя заглянул в глаза:

- Не умирай быстро, не надо.

Рэми закрыл глаза. Холодный метал скользнул по груди, пробуя пот на вкус. Холод сменила боль.

Элан сидел у кровати и смотрел на измученного кошмаром воспитанника. С каких пор мальчик стал таким? С каких пор в темных волосах его промелькнула седина? С каких пор он стал столь неестественно худым, и под глазами его пролегли тени?

В этот момент Элан ненавидел вождя, сам презирал себя за эти чувства и ждал наказания, но наказания не было... казалось, сама Виссавия отказалась от Элизара. А если это так...

Арам вскочил на кровати и задрожал, обливаясь потом:

- Я должен его остановить.

- Не можешь, - холодно ответил Элан, глядя на быстро сгущающиеся за окном тучи.

- Должен...

- Никто его не остановит. Ты еще не понял?

- Но... Но... ты не понимаешь!

- Мы все всё понимаем, мой мальчик.

- Я хотя бы попытаюсь!

- Нет! - вскричал Элан. - Мне плевать, что творит вождь! Мне плевать, что там происходит! Но ты туда не пойдешь!

- Я... должен!

- Ты должен мне повиноваться, воспитанник, - холодно ответил Элан. - И ты останешься здесь...

Старший целитель, что все это время был с ними в спальне, скользнул к кровати. Арам вновь обмяк, теряя сознание.

- Зря ты так с советником, - сказал целитель, склонившись над больным.

- Это не советник, - напомнил Элан. - Это всего лишь юноша, которого слишком рано заставили стать мужчиной. Как и его отца. Элизар хочет сходить с ума? Пусть сходит! В одиночестве!

- Ты... ты говоришь страшные вещи.

- Но богиня меня не наказывает, ты не заметил? Вождь потерял ее благосклонность.

Вновь эта проклятая безысходность в глазах старшего целителя. Да, целители обучены спасать. Обучены и отказывать, когда спасти невозможно. Но отказать в спасении вождю не могут даже они. А надо.

Вопрос только, что дальше? Вождь единственный, кто остался в их роду. И виной тому... Элан застонал, опуская на ладони голову. Виной тому он. Именно он убил наследника.

Армана вырвало из сна чувство, что он в комнате не один. Раньше, чем он успел проснуться, его тело уже подобно пружине выпрямилось, опрокидывая на пол незваного гостя. Когда он очнулся, он уже сидел на закутанной в белоснежный плащ фигурке, и пальцы его крепко сжимали тонкую шею незнакомца. Нет... незнакомки.

Узнав, Арман поспешно слез с гостьи и подал ей руку, помогая встать.

- Прошу прощения.

Приказав зажечься светильникам - в этом замке все подчинялось желаниям гостей - Арман было потянулся за туникой, чтобы прикрыть наготу, как гостья его остановила:

- Я прошу вас...

- Просите о чем? - не понял Арман, с удивлением посмотрев на сестру вождя Виссавии и не совсем понимая - зачем она здесь?

- Я... я прошу вас, не надо...

- О чем просите, душа моя? - мягко переспросил Арман.

И не поверил своим глазам: она вдруг всхлипнула, подалась вперед, всем телом прижалась к нему, щекоча шею распущенными волосами, и заплакала...

- Я знаю, что вы скоро уедете. Чувствую это... я прошу только об одной ночи...

Арман похолодел, пытаясь разжать ее цепкие руки, удержать волну желания. Это сестра вождя, напоминал он себе, это сестра их хозяина.

- Держите себя в руках, Рина, - холодно ответил Арман. - Я не хочу потом отвечать перед вождем за ваше бесчестье.

- Это у вас в Кассии называют бесчестьем, а у нас - любовью, - продолжала шептать Рина. - Я не нравлюсь вам?

- Это не так.

- Вы не любите меня, я знаю. Я когда вас только увидела... думала, забуду, но вчера, когда вы были с ней...

- С кем это, с ней? - не понял Арман.