Давай полетим к звездам!

Запуск нашего корабля был назначен почти на шесть часов утра. По установившемуся еще с гагаровского старта распорядку, экипаж должен занять места в корабле ровно за два часа до старта. Поэтому генерал Маканин поднял меня и Олега около часу ночи.

Не знаю, как спал Макарин, но я за шесть часов отдыха просыпался несколько раз. Кошмары, конечно, не снились, но общее ощущение тревоги – “предстартовый мандраж” - было. Понятно почему: нам предстояла не поездка к теще на блины.

Я быстренько умылся, надел полетный комбинезон и спустился на первый этаж гостиницы. В холе уже успели вывесить длинную – в три склеенных листа ватмана – стенгазету, посвященную предстоящему старту. Заметки, тексты, какие-то телеграммы. И, конечно, фотографии членов экипажа. Я вздохнул. Никогда не отличался фотогеничностью. Вот и это фото… Среди рыжевато-русых волос обширные залысины, нос курносый, “картошкой”. Невыразительные серые глаза смотрят куда-то в даль. Ну, и повышенная степень лопоухости очень уж заметна. Впрочем, что на фотографию пенять, если сам объект фотосъемки ни лицом, ни ростом не вышел? Совсем не героический вид у космонавта Леонтьева. Нет, не героический… А вот Олежка Макарин, наоборот, смотрелся орлом. Кудрявый чуб донского казака, лицо волевое, решительное. Во взгляде черных глаз прочитывались целеустремленность и уверенность в себе.

Тексты в стенгазете прочесть не успел. Со второго этажа спустился Макарин в сопровождении толпы медиков в белых халатах. Возглавлял процессию главное светило отечественной космической медицины – генерал-майор Козенко. Меня и Олега взяли под белы рученьки и развели по кабинетам на предполетный медосмотр. “Последняя пытка” как любят шутить коллеги из отряда космонавтов.

Володьку Шаталина и Вовика Бугрина - дублирующий экипаж - проверяли одновременно с нами. А ну, как я или Олежка за время после вчерашнего вечернего медосмотра успели заработать пролежни на гостиничных койках? Или вывихнуть ушную раковину в ванной? Или, например, не понравится генералу Козенко цвет моей мочи и - одним росчерком пера! - летят на Луну не Леонтьев с Макариным, а Володька Шаталин с его тезкой Бугриным. И ничего не попишешь, никому не пожалуешься. Хоть раппорт на имя генерала Маканина пиши, хоть главному конструктору Михееву в ножки кланяйся. Бесполезно. Медицина - она и есть медицина. Ее слово перед полетом решающее.