«Давай полетим к звездам!»

- Высоким техническим уровнем нашей космической промышленности, - Олег улыбается. - Растущей культурой производства и надежностью испытательной базы...

- Передовицы в “Правду” писать не пробовал? Вполне бы могло получиться... Ты вот что скажи, дорогой товарищ инженер, куда эта культура производства и надежность техники девались при подготовке нашего полета?

- Э... Что-то было не так?

- А ты не заметил? - ухмыляюсь язвительно. - Например, во время запуска?

- Сначала отказ двигателя, а потом пожар на первой ступени ракеты? - вспоминает Макарин. - Ну, да... Это было.

- Номер один и два, записываем, - пишу жирные единицу и двойку на листе бумаги. - Две аварии на участке выведения. Заметь, дорогой мой инженер, при всех предыдущих пусках “Ленина” не было ни одной - ни единой! - неисправности.

- Ну, знаешь, Лешка, такое тоже случается. Не все же коту масленица.

- Согласен, - киваю я. - По теории вероятности могла произойти любая авария даже на тысячекратно испытанном изделии. А у нас - новая ракета-носитель.

- Вот-вот, - подхватывает радостно Олег. - Вот эта неисправность и вылезла в самый напряженный момент полета...

- Ага, вот только причины отказа двигателя и пожара на первой ступени конструкторы с испытателями до сих пор объяснить не могут.

- Бывает, - Макарин снова разводит руками. - Техника у нас - сложнейшая. Не все неисправности видно с первого взгляда. Покопаются - найдут...

- Вполне может быть, что отыщут. Только хочу тебе напомнить, что если бы не своевременное вмешательство Королевина, лунная ракета рванула бы как хороших размеров бомба. И мы не то что к Луне бы не слетали, а и косточек своих бы не собрали!

- Тут я с тобой полностью согласен. Если бы не Сергей Павлович...

- Кстати, о Королевине, - перебиваю я. - А тебе не показалось, что он слишком быстро среагировал на аварию? Как будто заранее знал, что в конце работы первой ступени случится пожар...

Макарин смотрит на меня расширившимися глазами, потом фыркает:

- Лешка, ну ты и злодей! Да Сергей Павлович просто настолько хорошо знает нашу технику, что просто спрогнозировал развитие аварийной ситуации! Такой вот молниеносный прогноз, понимаешь? Спрогнозировал и отдал команду на досрочный запуск двигателей второй ступени.

- Ладно, пока проедем... А как тебе отказ компьютера перед первой коррекцией? И внезапно случившееся - как на заказ! - мое недомогание. Заметь: ничего накануне не было, никаких симптомов...

Рисую на листе бумаги толстые тройку и четверку.

- И что тут таинственного? - Макарин озадаченно чешет затылок. - Был обычный компьютерный сбой. Твоя же болячка... Организм человека адаптируется к условиям космического полета примерно в течение недели.

- Но в предыдущем полете ничего подобного со мной не было! Я чувствовал себя в невесомости, как рыба в воде!

- Ты летал всего лишь сутки. Твой организм не успел толком отреагировать. А вот в нашей экспедиции взял и захандрил. Мне в первом полете дурно сделалось к исходу третьих суток невесомости. Краснел, бледнел и наизнанку выворачивался. Ничего не попишешь: индивидуальная реакция организма.

- Следующий пунктик, - вывожу на листе пятерку. - Еще один очень странный компьютерный “сюрприз” во время прилунения. “Лунник” летел точно на “Луноход”. Сбой компьютерной программы инженеры тоже объяснить не могут.

- Повторюсь: даже самая проверенная техника может преподнести любые неожиданности...

- Шестое - отказ двигателей при старте с Луны, - пишу на листе еще одну цифру. - И снова нет объяснений... Ни в одном из полетов никогда не отказывали сразу оба двигателя. Во время испытаний на Земле такого тоже не было.

- Подарочек от техники, - Макарин пожимает плечами. -Все когда-нибудь случается в первый раз.

- Ага, и тут же еще один “сюрпризец”, - уже седьмой, да? -течь в топливном баке “Лунника”. Это тебе как?

- Ну...

- Нас едва не протаранил американский “Сервейор” - это восемь.

- Сначала аппарат вышел из под контроля центра управления, а потом вообще развалился на части, - робко пытается вставить Олег.

- Девятое: усиленные перегрузки во время посадки на Землю. Единиц пятнадцать не меньше...

- Это - да! - Макарин морщится. - У меня до сих пор кости ноют. Приложило нас солидно.

- И как ты это объяснишь? Мы шли точно в посадочный коридор. Это подтверждает вся телеметрия. Спуск был управляемый, перегрузки на нем не могут быть выше четырех-от силы пяти “же”.

- А вот этого я никак объяснить не могу, - вздохнув, наконец-то соглашается Макарин. - У меня тоже было ощущение, что мы фатально сбились с курса. Зарылись слишком глубоко в атмосферу. Полный звездец наступал нам, Лешка.

- И вдруг перегрузка пропала, - я ухмыляюсь. -Испарилась волшебным образом. И корабль снова вернулся в коридор управляемого спуска. Чудеса, да и только!

- Ну, не знаю... Пусть баллистики разбираются. Это их хлеб.

- Суммируем, - рисую прямую линию на бумажном листе. - Девять крупных неприятностей в ходе одного космического полета. Плюс сопутствующие им всяческие чудеса. Такое раньше когда-нибудь было? В каком космическом полете?