Давай попробуем любить (СИ)

Но она ещё не окрепла после болезни, и, несмотря на все потуги, подняться не получается.

Аккуратно присев рядом с ней, я протягиваю раскрытую ладонь и прошу:

— Давина, я не сделаю тебе ничего плохого. Ну же, девочка, я жизнью готов искупить свою вину.

Последняя фраза стала для неё ключевой, спешно вложив в мою ладонь свою больную, она неуверенно смотрит на меня, позволяя бережно себя обнять, поднять и перенести на кровать.

Неохотно отпустив её тело, я возвращаюсь к столу и забираю большой поднос, прикрытый белой кухонной тканью.

И ставлю перед Давиной. Я помню слова Фаарата о том, что она не ест. И это крайне заметно по её внешнему виду.

— Ешь, и ни о чем не беспокойся.

С этими словами и большой неохотой я собираюсь покинуть ведьмочку, для того, чтобы она спокойно смогла позавтракать, а я не сорвался бы и не сжал в своих объятиях.

Я почти соскальзываю с кровати, как чувствую её руки на своём локте и панический:

— Нет!

Недоуменно застываю на месте, боясь пошевелиться, и смотрю на неё, не отрывая глаз.

— Не… не уходи.

Она опять прячет глаза, но не убирает руки и шепчет тихонька:

— Останься… Поешь… Но не уходи к ним.

Её страх и тревога за мою никчемную жизнь разливается бальзамом на душе.

Покорно оседаю обратно на кровать и делаю то, с чего надо было бы начать:

— Прости меня, Дави. За всё, прости… Я не сдержал обещание.

Внезапно она горько улыбнулась, потянулась руками к лицу, чтобы вытереть набежавшие слезинки:

— Знаешь, когда я проснулась после всего случившегося, то почувствовала себя настолько одинокой и разбитой, что хотелось выть. Хотя нет… Ничего не хотелось, даже жить. Но особенно горько становилось, когда в поисках укрытия для своей раненой души я заблудилась в этом мире и поняла, что чувствовала себя под защитой лишь в твоих руках. Вот в чем парадокс, Садэр, что счастливой я, кажется, была только с тобой.

Глава 23

"..наверное правильно говорят, что только влюблённые способны найти все дороги, и только они могут простить все.''

Он ушёл.

Дождался, пока я усну возле его крепкого и теплого плеча… А потом аккуратно, не потревожив мой сон, переместил на пышные подушки, укрыл тёплым одеялом и ушёл.

А я… действительно уснула. Всю ночь ожидая своего палача и защитника в одном лице. Я боялась уснуть и не увидеть его, не почувствовать запах мужчины, который стал таким родным.

И мои ожидания были не напрасны, шаад пришёл, когда темнота сгущалась над небом, с особенным рвением поглощая свет звёзд. Свечи дрожали в сумерках комнаты, когда дверь открылась и послышались шаги. Его шаги.

Моё тело дрожало от истинного страха вперемешку с желанием, когда широкая ладонь легла на талию. Сначала было страшно, ощущая почти воочию ту самую ночь.

Такую же темную, такую же странную…

Но тело помнило и о других воспоминаниях. Я помнила о его силе, о теплоте, нежности, надёжности.

Он, кажется, уснул, а я не могла надышаться его запахом. Как сумасшедшая, мысленно проклинала себя и удерживалась, чтобы не заплакать от душевной боли и обиды.

Но я не смогла удержать его надолго. Пришёл рассвет, а с ним и ответы на вопросы, которые, словно горькое лекарство, но заживляли раны.

Он был искренен со мной всегда, не лгал. Говорил правду в лицо, и сегодня, смотря в родные синие глаза, я видела ту отчаяность и желание распрощаться с жизнью.

И тогда стало так страшно, что захотелось орать и рвать с себя волосы. Потому что моя боль — это терпимо. Его боль, оказалось, ощущается ещё больнее, чем моя.

Надо же… ревность…

Никогда не думала, что меня когда-нибудь будут ревновать, тем более такой мужчина, как Садэр.

Но, как ни странно, этот факт не приносит мне удовлетворения и гордости за себя. Нет…

Почему-то становится мерзко от одной мысли быть с другим мужчиной.

Даже пусть в чужих фантазиях.

Только с ним. Только он.

Повсюду.

Я уже, кажется, свыклась с мыслью, что обезумела, потому что по-другому нельзя назвать мою тягу к нему, я как будто очарована.

На этот раз я спала спокойно, без сновидений, долго и даже немного со вкусом…

Но проснувшись глубокой ночью, насторожилась — Садэра рядом не было. Что-то внутри защемило, стало плохо от одного воспоминания об его исполосованной спине.

Дурные мысли взяли вверх, и я на нетвёрдых ногах, накинув на плечи накидку, вышла из комнаты, чтобы прямо в коридоре не свалиться в обмороке.

— Так, тихо, тихо…

Это определённо был Зенон.

Вечно недовольный и такой надёжный, как оказалось… друг.

— И куда ты, позволь поинтересоваться, в таком шикарном виде собралась?

Язвительность в его голосе при желании можно было хлебать ложками, но не то было у меня настроение, да и опыт в их компании собрался приличный, чтобы не обращать внимания на такой красноречивый тон.

Тем не менее моих сил хватило на одно слово.

— Садэр?

Волк, если и удивился, но виду не подал, деловито отвечая:

— На задание.

Я вся напряглась, помня его вчерашние откровения и желание избавиться от душевных мучений.

— Один? — сглотнула я со страхом в голосе, мысленно молясь, чтобы это было не так.

— Нет, — мотнул головой брюнет, подхватив меня под ноги и спину на свои сильные руки, — с Бельяром и Ари.