Давай поспорим

Пока Зейн пристраивал кактусы на соседний с плющом стол, магистр присмотрелась ко мне сквозь толстые стекла очков и сочувственно протянула:

– Ох, моя дорогая. Как вижу, отвар из одуванчиков вам не помог избавиться от краски на волосах.

– Увы, – пробормотала я.

– Но я о вас помнила и нашла чудесное народное средство! – просияла Макгомерри. – Хотела отдать рецепт на прошлой неделе, но вы не появились в оранжерее.

– Приболела, – скромно соврала я, и со стороны Кирана донеслось издевательское фырканье.

На прошлой неделе отработку я с честью проигнорировала. Чую, из деканата прилетит выговор и придется покляться на святом писании Пресветлой богини дня, что до экзаменов прогул непременно отработаю. В смысле, каждый из шести накопленных прогулов…

В общем, в понедельник можно переезжать жить в оранжерею. Или попросить целительницу Эбби Фрост написать справку об аллергии на сырую землю, которая, как назло, обострялась именно в дни оранжерейной повинности. Отличный, к слову, вариант. Не понимаю, почему раньше в голову не пришел.

– Хорошо, что вы, дорогая моя, выздоровели! – воскликнула Макгомерри. – Сейчас мы соберем все травки, которые есть в рецепте. Вы непременно справитесь с этим разноцветным ужасом на голове.

– Да я уже смирилась, – попыталась отказаться я.

– Слышать ничего не хочу! – проохала магистр, серьезно настроившись причинить девушке с разноцветными волосами немножко добра. – Берите тяпку!

Зейн откровенно веселился и даже не пытался скрывать ехидной ухмылочки.

– А вы, молодой человек, возьмите лопату, – скомандовала Макгомерри. – Поможем вашей подруге!

Мы следовали за магистром. Киран нес тяпку с лопатой и выглядел совершенно обалдевшим от такого поворота.

– Что за странная история с одуванчиками? – тихо спросил он меня.

– Лучше не спрашивай, – буркнула я. – Говорила же, что рискуешь оказаться с лопатой.

– Я думал, ты пошутила, – признался он.

Дурное предчувствие не обмануло! Список трав у магистра оказался бесконечным и словно специально составленным так, чтобы мы прошлись по всем грядкам, до которых на этой неделе не дотянулись ни рука студенческая, ни тяпка оранжерейная.

Киран молча выкапывал растения, потом хмуро из закапывал в указанных местах. Совершенно одухотворенная Макгомерри порхала с лейкой и не забывала поливать переселенцев. За пару часов перепахали четверть оранжереи! Просто, не разгибая спины, ковырялись в земле и мысленно поражались, как хитро она нас обтяпала.

Магистр вручила мне рецепт с полной корзинкой бесполезных сорняков и отпустила нас на все четыре стороны. Удивительно, как напоследок не сказала, чтобы не забыли выбросить выкорчеванные сокровища куда-нибудь подальше. Одевались мы быстро и молча, с тревогой посматривая, чтобы она не вернулась.

– Что делать с этими сорняками? – спросил Киран уже на улице.

– Только устроить торжественные похороны, – буркнула я. – Для зелий их не используешь.

Мы для чего-то синхронно посмотрели в сторону учебного кладбища, спрятанного в лесной темноте.

– Честно говоря, Эда, я не смогу сейчас организовать могилку, – мрачно пошутил Зейн и болезненно повел рукой. – Накопался на полжизни.

– У тебя плечо болит? – насторожилась я.

– Выбил в октябре во время матча, – поморщился он. – Раньше не беспокоило.

– Так и быть, окажу первую помощь, – деланно проворчала я. – Пойдем, хворый.

Корзинка с сорняками как-то подозрительно удачно вписалась в угол комнаты, и воздух внезапно наполнился влажным ароматом свежесрезанной зелени. Куртки повисли на крючках в стене, влажная обувь дружной шеренгой выстроилась на коврике ровно под верхней одеждой. Ботинки Кирана из дорогой кожи выглядели огромными по сравнению с моими, хотя размер ноги у меня был не миниатюрный.

– Раздевайся, – скомандовала я, закатывая рукава комбинезона.

Киран на мгновение замер, на лице появилось странное выражение.

– В смысле, сними свитер, – подсказала я. – Разотру тебе плечо мазью.

– Ну да, – пробормотал он, стянул через голову черную водолазку и отбросил на спинку кровати.

Подтянутый торс со всеми нужными мышцами, но не выпирающими, как стиральная доска, а рельефными ровно так, как надо, выглядел горячо! Киран принялся разминать плечо, и мускулы начали играть под светлой кожей, давно потерявшей остатки летнего загара. Пришлось занырнуть в холодильный короб с головой, чтобы в нем чуток охладиться.

– Садись на кровать, – велела я, вылезая обратно с баночной лечебной мази, но тут же передумала: – Хотя лучше не садись. Стой!

– Я уже сел, – отозвался он, плюхнувшись на мою кровать, как на свою собственную, и подставил спину.

Присев бочком, я зачерпнула из баночки немного мази, пахнущей камфорой и ментолом, чуточку согрела в руках и мягко начала втирать Кирану в плечо. От прикосновений или, может, от холода у него побежали мурашки. У меня, впрочем, тоже, но по другой причине: прежде я никогда не прикасалась к обнаженному мужскому телу.

Внезапно в комнате сгустилось напряжение, как будто мебель и вещи начали колоться магическими разрядами. Казалось, в воздухе вместе со свежим запахом травы разлился тонкий аромат любовного зелья.