Давай придумаем любовь

– Мне кажется, тебе надо это увидеть, Жень… Своими глазами увидеть. Чтобы не думать больше…

– О чем не думать, Марин?

– О том, что ты не хочешь быть со мной, вот о чем. А я ведь уже не смогу без тебя, Жень… Я все поняла, раз и навсегда поняла – лучше тебя нет, пойми. Нет и не будет… И ничего сейчас не говори, не надо, пожалуйста! Дай себе время, Жень. Пусть оно идет себе, идет потихоньку… И давай съездим к Филимоновым на Новый год, пожалуйста, прошу тебя! Я ведь ничего сверхъестественного не требую, только к друзьям поехать, вот и все! Ну, пожалуйста, Жень… Иначе я сейчас плакать начну…

– Хорошо, Марина, хорошо… Только не надо плакать, пожалуйста. Хорошо, мы поедем…

* * *

– Ну, вот и приехали… – проговорил Женя, въехав в ворота. Обернувшись назад, спросил деловито: – Как ты, Марин?

– Все в порядке, Женечка, все в порядке! Смотри, Катя и Денис на крыльцо вышли, нас встречают!

Марина первой выбралась из машины, осторожно ступая на «больную» ногу. Катя бросилась к ней, поддержала под руку, обернулась к Денису:

– Ну что ты столбом стоишь? Успеешь еще, поздороваешься с Женей! Лучше помоги Марине на крыльцо подняться, слышишь? А лучше на руки ее возьми!

– А Машка и Олег еще не приехали? – весело спросила Марина, протягивая к Денису руки.

– Они чуть позже будут… – пояснила Катя. – На рынок еще заедут, я забыла соленых огурцов для оливье купить.

– Ну, это уж… как всегда! – весело отозвалась Марина. – Какое ж оливье без соленых огурцов, которые ты по традиции купить забываешь?

Не успели войти в дом, как увидели машину Олега, въехавшую в открытые ворота. И почему-то застыли все на секунду, глядя, как она подъезжает к крыльцу.

Особенно бесконечной эта секунда показалась Жене. Потому что боялся повернуть голову, боялся увидеть Машу. Показалось, что-то должно будет произойти с ним такое… И сам не понимал что. И жалел уже, что поехал…

Хотя ничего особенного не произошло, небеса на землю не рухнули. Маша вышла из машины, улыбнулась, чмокнула в щеку подбежавшую к ней Катю. Потом помахала рукой Денису и Марине, ему тоже… Только при этом глаза в землю опустила и будто сжалась в комок. Так ему показалось… Хотя и не смог разглядеть толком, потому что Машу сразу загородил от него своим телом Олег. И потом не отходил от нее ни на шаг. То за руку ее держал, то в глаза нежно заглядывал, то пальцами легко касался щеки.

А Маша… Маша на Женю старалась не смотреть вовсе. И на Марину тоже. Нарочито старалась не смотреть, и это было заметно всем. И потому, может быть, не было в компании прежней легкости и веселья. Все было не так… Не так, как раньше. Хоть Марина и старалась всех расшевелить, шутила и смеялась громко. И требовала веселья:

– Денис, включай музыку! Ну что мы все сидим за столом? Старый год проводили, хватит сидеть, танцуйте! Жалко, что я не могу, а то бы сейчас поплясала! Громче, громче включай!

И танцев тоже не получилось, хоть и музыка вроде звала. Денис вздохнул, проговорил тихо:

– Ну, давайте еще выпьем, что ли…

Веселая музыка неожиданно сменилась другой, более грустной. Маша вздрогнула, напряглась, услышав знакомое вступление, а за ним те самые слова песни: «Давай мы с тобой сыграем в прятки, и я тебя искать не буду… И я найду себе намного лучше, и я найду себе совсем другую…»

И глянула на Женю в отчаянии, всхлипнула вдруг, закрыв лицо руками. Он тоже смотрел на нее не отрываясь. А грустный голос все лился и лился, обволакивая их энергией памяти:

Ну зачем же я в тебя влюбился? Ну зачем мне это надо было? Твоя вечная любовь так мало длилась…

Олег хотел было обнять Машу за плечи и притянуть к себе, но она сбросила его руки, быстро подскочила из-за стола и бросилась вверх по лестнице на второй этаж. Олег моргнул, виновато и обиженно посмотрел в никуда, будто не понимая, что происходит. Потом встал, пошел вслед за Машей.

И Женя встал со своего места, вышел в прихожую, не замечая, что Марина глядит ему вслед в отчаянии. Не замечая, как она шепчет с досадной слезой в голосе:

– Да выключи ты эту музыку, Денис! Что происходит, не понимаю…

Денис будто не услышал ее, тоже пошел вслед за Женей. Увидел, как тот стоит на крыльце, обхватив себя руками, проговорил тихо:

– Что, хреново тебе сейчас, братан?

– Да не то слово, Денис… Не то слово…

– Любишь ее, да?

– Люблю. Очень люблю.

– Ну, тогда я тебя не понимаю, бро… Ты вообще мужик или нет? Не видишь, что с ней творится?

– Вижу, Денис. Вижу. Но ведь она сама так решила… Сама…

– Она женщина, бро. Ей можно быть мягкой и уступчивой, а тебе нельзя. Ты же мужик, бро. Ты все решаешь, понял? Или ты позволяешь превратить себя в тряпку, или… Или борешься за свое. Борешься, понимаешь? Отбрасываешь в сторону свою пресловутую интеллигентность и бьешься вусмерть. Кулаки в кровь, морду всмятку. За женщину надо биться, бро. Иди и бейся, понял?

– Да. Я понял. Сейчас увидел ее и понял.

– Тогда иди.

Женя повернулся, решительно вошел в дверь.

Маша плакала так, как не плакала никогда в жизни. Олег сидел рядом, растерянно гладил ее плечи, бормотал тихо: