Давай прогуляем пары

Моё сердце в ответ глупо трепыхается, и я приказываю ему биться в обычном ритме и не вестись на нахальную физиономию бритоголового парня. Даже если он может быть обаятельным, даже если он может быть нормальным и приятным, как сегодня ночью. Я совсем не его вариант, а он — совсем не мой.

Глава 14

Хлопаю по карманам бомбера в поисках блистера с таблетками. Последние три дня сон мне только снится. Башка трещит так, будто решила отделиться от моего тела и расколоться надвое. Впрочем, я её не виню, сам бы рад чего-то выпить, так чтобы душа, блять, отлетела или просто провалилась в сон без сновидений.

— Ты как, Мот? В поряде? — Клим падает рядом, сбрасывает с сиденья рюкзак с экипировкой и подпирает моё плечо своим.

Протягивает две бутылки пива. Беру одну, без желания делаю глоток. Таблеток под рукой нет, будем обезболиваться, расширяя сосуды подручными средствами.

— Да.

— Уверен, что в состоянии сделать прокат?

— Конечно. Чё за вопросы, мамочка? — Начинаю раздражаться.

— Оке. В порядке, так в порядке. Главное, чтобы ты не схлопнулся на этом треке, а то как я буду в глаза твоему бате смотреть? — говорит Клим.

— Если ради того, чтобы посмотреть ему в глаза, нужно сломать позвоночник, я готов это сделать, — отпиваю ещё глоток дерьмецкого пива и отвожу взгляд.

Я злюсь на всё: на любой чих и жужжание комара. Меня раздражает, что у Джастина, дружка Клима из Америки, щель между зубами и как его волосы, лежащие крупными завитками на широком лбу, подпрыгивают при любой кочке, на которую наезжает колесом наш водитель. Про его тупой шипящий акцент и говорить нечего.

Гул голосов в микроавтобусе тоже выводит из себя, так что я несколько раз хотел заорать, велев всем заткнуться и перестать ржать. Нас здесь человек шесть, не считая водителя.

Агрессия в венах кипит, ей нужен выход. И я этот выход ей обеспечу.

Сегодня на мототреке закрытие сезона. Погодка пошептала. Дождь лить прекратил, лужи остались. На секунду представляю, в какое месиво превратился трек, и мороз по коже. Это будет интересно. Зрелищно. Грязно.

Соберётся большая часть участников клуба, тренеры, ученики и просто зеваки, которых пригласят знакомые.

Клим попросил вписаться в последний проезд. Устроить шоу для его американских друзей, чтобы визжали как девчонки от восторга, насаживаясь на член после долгого воздержания. Пришлось арендовать тачку, трасса находится на окраине города, в заросшей по периметру лесом местности. На «панамере» не проехать, да и не влезет в неё столько желающих.

Подъехав к треку, выбираемся наружу. Холодно, пиздец. Показываю пацанам в какую сторону идти и отвлекаюсь на звук входящего.

На пол-экрана вылезает фотка Оксанки в бордовом кружевном белье. Когда, твою мать, она успела налепить на звонок своё селфи?

Это её второй звонок за последние сутки. Соскучилась?

Мы не виделись почти неделю. И я ни хера не соскучился. Я не помню её лица, запаха, стонов. Вообще ни хера. Пусто. Словно и не трахались как кролики в спальне её предков.

— Да? — отвечаю, зажимая трубку между ухом и плечом.

Зато на подкорке отпечаталась округлая задница Коротышки в обычных чёрных слипах. У меня привстаёт каждый раз, когда думаю о нескладной девчонке. И запах её конфетного геля для душа въелся в моё подсознание так, что уже начинает мерещиться везде. Вот и сейчас мне кажется, что ноздри щекочет знакомый сладкий аромат.

На секунду даже забываю, что на другом конце провода висит Окс. Жму знакомому мужику руку и осматриваюсь, выискивая глазами источник сладкого запаха. Что ей здесь делать? Примерные девочки сидят в четверг вечером дома и смотрят сериалы, накрыв ноги клетчатым пледом.

Глюки ловлю от недосыпа.

Завтра к ней съезжу.

— Привет, Матвей, — произносит Оксана, растягивая моё имя на последнем слоге. Бесит. Блять. — Приедешь сегодня?

Представляю её голой под собой, на себе, сосущей мой член и…

— Не в этот раз.

В трубке слышится шорох, а голос с ласковыми кошачьими нотками меняется на требовательный:

— В смысле? Ты где?

Вытаскиваю из пачки сигарету и пихаю в рот. Клим и парни удаляются в сторону домиков и ангаров, где хранится амуниция, из которых уже выкатили мотоциклы. Мой бело-зелёный, начищенный до блеска, стоит по центру. Стая из детей носится рядом с ними, пытаясь взобраться.

Отворачиваюсь, делая несколько коротких затяжек.

— На треке. Сегодня закрытие сезона.

— Почему меня не позвал? Там все с девушками? Ты опять начинаешь, Матвей!

— Это ты опять начинаешь забываться, — обрываю её стенания. Ещё одна затяжка. — Мы просто трахаемся, Окс. Не выдумывай херни.

Она что-то визжит в ответ, но я безжалостно вешаю трубку, отключая мобильник.

Закинув на плечо рюкзак, догоняю парней. Знакомлю с Шевчуком, управляющим треком и его сыном Шмелём.

— Народу толпа. Весь бар уже вынесли. Толпа разогревается, — довольно хмыкает Шевчук, пожимая мне руку.

Он крупный мужик, байкер старой закалки. Давно отошёл от дел, всем заправляет его сын и ещё пара ребят. Они вдохнули в это место жизнь, вложили кучу бабла и продолжают развиваться.