Давай сыграем… в любовь… (СИ)

Дальнейшее вспоминалось отрывками. Лиззи вбежала в комнату с рыданиями и попыталась рухнуть на своего возлюбленного. Она так старательно падала графу на грудь, что Амалия всерьез начала опасаться, что сестра сломает и уцелевшие ребра. Сиверз переносил все стоически и даже прошептал какие— то слова утешения.

— Кристиан, любимый, ты не умрешь? — Элизабет заглядывала ему в глаза и постоянно хватала за руку. Амалии пришлось прикрикнуть на сестру. Кто— то, кажется, Мари, буквально оттащила Лиззи в сторону.

Священник, вошедший в комнату, тут же начал читать отходную молитву, пришлось прервать его и объяснить, зачем его позвали. Он недовольно нахмурился и попытался воспротивиться столь поспешному браку. Его визгливый голос то и дело тонул в рыданиях Лиззи, поэтому император, оказывается, он все еще стоял в комнате, жестко посоветовал священнику заняться тем делом, для которого его пригласили. Святой отец открыл было рот, чтобы возразить, но барон Фриш тихо напомнил ему, кто отдал приказ, и священник предпочёл повиноваться.

С недовольным видом он подошел к умирающему и попросил невесту стать рядом. Амалия поддерживала графа за плечи, когда тот произносил слова клятвы, повторяя их за священником. После быстрого венчания Лиззи увели, а её сестра вновь принялась за дело, уже не обращая внимание ни на кого в комнате. Чуть позже к ней присоединились целители, за которыми послал император. Ближе к рассвету губы раненого порозовели, а дыхание выровнялось. Он устало закрыл глаза.

Амалия поднялась с колен. Голова кружилась, перед глазами то и дело плясали темные пятна, но она знала, что Сиверз будет жить.

Кто— то поддержал ее за талию. Она попыталась отшатнуться, сказать, что с ней все в порядке, но не смогла.

— Да вы же едва на ногах стоите, — ахнул мужчина, подхватывая девушку на руки. Она попыталась возразить, сказать, что это неприлично, но не смогла произнести ни слова. Вздохнув, мужчина отнес девушку в спальню императрицы, бережно положил на кровать и отдал распоряжения. Амалия слышала это уже сквозь сон, который охватывал ее.

Она проснулась и долго пыталась понять, где находится. Голова просто раскалывалась. Девушка с трудом пошевелилась. Герда склонилась над ней:

— Ваша светлость?

— Который час? — прошептала та. Во рту пересохло, горло царапало от любого звука.

— Давно за полдень, — Герда подала хозяйке стакан воды. Амалия с наслаждением выпила. Стало легче. Постепенно события последней ночи всплыли в памяти. С тяжелым вздохом девушка откинулась на подушки, служанка беспокойно посмотрела на нее.

— Все в порядке, Герда, — Амалия слегка вымученно улыбнулась, — Я просто вчера очень устала. Как граф Сиверз?

— Насколько я знаю, пошел на поправку, сегодня его должны перевезти в посольство…

— В посольство? — Амалия даже приподнялась на локте, — Его не арестовали?

— Потребовали, как только здоровье позволит, покинуть Империю.

— Хорошо… а Лиззи?

— Что может случиться с этой вертихвосткой? — презрительно фыркнула служанка, — Уже ходит по всему дворцу задрав нос и рассказывает, что сперва сам император открыл чулан, где ее заперли, а потом она стала графиней, выйдя замуж раньше сестры! Так и хочется отстегать ее розгами!

— Мама никогда такого бы не позволила, — заметила девушка.

— Оно и видно! Хорошая взбучка пошла бы девчонке на пользу.

— Надеюсь, что её муж это поймет…

— Не знаю, что он там поймет, по крайней мере она скоро уедет. А вот вам самой хорошая взбучка тоже бы не помешала! — все еще воинственно отозвалась служанка, — Целители сказали, что вы надорвались! Если бы не помолвочное кольцо, вы бы просто сгорели от магического опустошения!

— Они преувеличивают, — Амалия бросила невольный взгляд на руку. Ей показалось, что кольцо засветилось.

— То-то вы проспали аж до обеда! И до сих пор слабее котенка!

— Глупости! Я в порядке и могу встать, — Амалия откинула одеяло, вскочила и невольно ухватилась за столбик балдахина, голова кружилась.

— Вот— вот, — проворчала Герда, почти силой укладывая её обратно в кровать, — Так что лежите, и так вон одни глаза остались!

Девушка хотела возразить, но, говоря по правде, она действительно устала, поэтому идея о том, чтобы полежать несколько часов в кровати, была весьма заманчива.

Словно послушное дитя, она позволила служанке укрыть её одеялом, подоткнуть края и поправить подушки. Амалии хотелось спросить служанку о Рудольфе, но, вспомнив отношение Герды к императору, сдержалась. Да и к чему было бередить свои раны. В памяти возник тот взгляд, которым император смотрел на нее: холодный, жесткий, презрительный. Император слишком горд и никогда не простит ей ни ее поступков, ни поступков её сестры. Скорее всего, её ждет участь графа Сиверза — покинуть империю, как только позволит её здоровье. Амалия откинулась на подушки и закрыла глаза, чувствуя, что лицо стало мокрым от слез.