Давай сыграем… в любовь… (СИ)

— Возможно, перед тем, как слушать подобные грязные сплетни, тебе следовало бы поинтересоваться, где в это время находился он сам! — заметила девушка, злясь на сестру, прежде всего за то, что теперь все дамы обязательно потребуют подробностей. Очень сухо она поведала собравшимся о ночном приключении, упомянув, что Его Величество любезно предоставил ей свои покои, поскольку в её комнате было выбито окно.

Судя по хищному блеску глаз, Амалия понимала, что расспросов о подробностях не избежать, но приход императора прервал всех. Следуя уже сложившейся традиции, Рудольф подошел к невесте и отвел к окну.

— Вы выглядите измученной, — заметил он, — что-то случилось?

— Ничего серьезного, — уверила она жениха, — Просто Элизабет не умеет держать язык за зубами.

— Вы не слишком ладите, верно?

— Это так заметно?

— Более чем.

Девушка грустно улыбнулась:

— Она всегда была любимицей матери, и я… — она махнула рукой, — А теперь мне приходится краснеть за нее перед всеми этими людьми.

— Отошлите её домой! Как я понимаю, она приехала сюда, чтобы попросить место фрейлины? — понимающе ухмыльнулся император. Амалия покачала головой:

— Ошибаетесь, мой милый друг, она захотела место вашей любовницы… — Амалия улыбнулась, поскольку жених не смог сдержать удивленного возгласа:

— И эту наглую девчонку вы хотели предложить мне в жены?

— Говорите тише, — предупредила Амалия, улыбнувшись, — Признаю, что я была не права, но в тот момент мне совершенно искренне казалось, что мы не подходим друг другу.

— А теперь? — он все еще удерживал её за руку. Бирюзовые глаза всматривались в ее лицо, — Что вы думаете теперь?

Она поколебалась, стараясь подобрать слова:

— Теперь я думаю… я ошибалась в вас. И рада, что вы не позволили мне совершить глупость…

Рудольф улыбнулся:

— Милая… — он с досадой оглянулся, заметив, что все присутствующие буквально вытянули шеи, стараясь разглядеть, что происходит между императором и его невестой, — Мы поговорим обо всем позже, здесь слишком много людей.

Амалия вздрогнула, вдруг вспомнив, что они не одни, и поспешила вернуться к гостям. Ей показалось, или граф Сиверз успел переброситься несколькими фразами с Элизабет. Впрочем, может быть, посол просто стоял неподалеку. Девушка задумчиво посмотрела на сестру. Та уже была гораздо спокойнее, во всяком случае, глаза блестели не так лихорадочно, а движения стали более плавными. Словно почувствовав что-то, Лиззи с милой наивностью взглянула на сестру. Та отвернулась, понимая, что сейчас просто не в силах говорить с ней.

Прием все тянулся и тянулся. Или же так показалось, во всяком случае, у Амалии к концу вечера разболелась голова. Замысловато уложенные локоны оттягивали затылок, а затянутый корсет мешал вздохнуть. Голоса гостей то и дело сливались, и ей стоило большого труда поддерживать самую простую беседу.

Попрощавшись с последними гостями, ими был посол герцогства Норрик с женой, девушка извинилась перед явно обеспокоенным ее состоянием Рудольфом, и ушла к себе, уверив Мари, что Герда вполне со всем справится. Элизабет ускользнула еще раньше.

Наверное, на правах старшей стоило бы зайти к сестре, но Амалия очень устала и отложила все на утро. В голове мелькнула трусливая мысль, что Элизабет уедет достаточно рано, и они обе избегут тяжелой сцены прощания, но в это верилось с трудом, сестра любила душераздирающие сцены.

Глава 14

Герда, пренебрегая приказом, ждала свою госпожу. Служанке хватило одного взгляда, чтобы понять, что девушка слишком расстроена и устала, и сменить гнев на милость. Она помогла Амалии переодеться в домашнее платье, протерла ей виски розовой водой и причесала на ночь, заплетя ее длинные волосы ы косу.

— Спасибо, — поблагодарила её та.

— Всегда рада служить, — горничная внимательно посмотрела на бледное лицо девушки, отметила темные круги под глазами, — Может быть, мне остаться?

— Не стоит, — отмахнулась Амалия, — Ты же знаешь, что здесь меня защищает магия императора, да и сам Рудольф неподалеку.

— Это меня и беспокоит, — пробормотала Герда. Её госпожа не ответила, погруженная в свои мысли. Еще раз посмотрев на Амалию, но так и не дождавшись ответа, горничная вышла.

Девушка еще несколько минут теребила свою косу, то расплетая, то заново заплетая ее кончик, затем встала и направилась в спальню.

Темно— синие стены казались ей сейчас особенно зловещими. Несмотря на то, что и у дверей, и у стен дворца теперь стояли гвардейцы, оставаться одной в спальне было страшно и Амалия решила не гасить свечи. Какое— то время она задумчиво смотрела на дрожащие огоньки, пока глаза сами не начали закрываться.

Девушка уже почти заснула, когда за дверями раздался шум, и в комнату вбежала Мари. Фрейлина была еще в вечернем платье, словно и не ложилась.

— Простите, Ваша Светлость, — она слегка виновато посмотрела на Амалию, спросонья хлопающую глазами точно сова, — Но это срочно… дело в том, что ваша сестра, Элизабет…

— Что еще она натворила? — простонала контесса.

— Она пропала…

— Что? — переспросила та, думая, что ослышалась.