Давай убьём друг друга

Но я не могу выходить замуж. Я только что встретила человека, который мне действительно нравится. И он даже сделал мне предложение, пусть и под влиянием момента. И я обещала сегодня вечером к нему вернуться.

Валентин Петрович снова заговорил. Напомнил, что с нашей стороны это может быть правнучка — или правнук, и у Штольцев есть незамужние девушки. Стал перечислять имена неженатых Миргородских.

Я вздохнула с облегчением, но тут же выяснилось, что подходящих парней у нас всего двое, остальные или еще совсем дети, или уже женаты. Рома и Стае, мои двоюродные по отцу, хоть и присутствовали сегодня, Миргородскими не считались и автоматически выходили из расчета.

Тут встал папа и шибанул кулаком по столу нотариуса — да так, что и сам нотариус, и двое за его спиной подпрыгнули на стульях.

— Замуж выйдет Яника! — взревел отец.

— Нет! Я не могу! — я сначала крикнула, а потом осеклась, когда в одно мгновение стала мишенью всех взглядов. Включая налитый кровью отцовский.

— За Штольца выйдешь ты! — сказал папа медленно и угрожающе. — Не сметь со мной спорить!

Въевшееся в кровь послушание не позволило мне раскрыть рта. Но про себя я поклялась, что, как только выйду из кабинета, выскажу отцу все, что думаю на этот счет. Сейчас, так и быть, поддержу его авторитет перед остальными. Отцу, не Миргородскому по крови, и так приходилось нелегко среди наших снобов.

Дебаты (сказать вернее: дрязги, распри, крики…) продолжались еще с полчаса, потом решено было разойтись, чтобы после похорон обсудить все заново. Нотариус сразу повеселел. Он, кажется, уже внутренне готовился к тому, что в его кабинете произойдет смертоубийство. Или, возможно, даже побоище.

После духоты тесного помещения улица встретила приятным освежающим морозцем. Ненадолго: мы тут же забрались в отцовскую машину. За рулем сидел папин водитель, Марк Евгеньевич. Он, как и Валентин Петрович, уже много лет работал на наш клан. До того как прадед попал в больницу, был его бессменным шофером.

Отец занял пассажирское место, а мы втроем: я, мама и тот самый Валентин Петрович, кое-как уместились сзади. Арон с Леной и бабушкой Софией ехали на другой машине. Остальные разъехались по домам.

— Что за жизнь, за что мне это все, — продолжал сетовать отец, пока Марк

Евгеньевич аккуратно выводил машину на главную магистраль города. — Столько лет…

— Максим, — успокаивающе протянула мама. — Не волнуйся, тебе вредно.

Давление поднимется.

— Да черт с этим давлением! Ты понимаешь, что это значит? Мы потеряем все! Все! Все отойдет этому чертовому фонду, черт бы его побрал!

— Пап…

— Молчать! — крикнул он.

Я осеклась. Похоже, выбрала неудачный момент.

— Ты! — отец обернулся и наставил на меня толстенький палец. — Ты выйдешь за одного из Штольцевских гусей! Ни слова возражения! Ни один чертов фонд ни гроша от меня не получит!

— Папа, я не могу! Я… у меня есть парень!

— Да твой парень жалкая сопля! Выкинь его из головы вообще! Ни мозгов, ни характера! Если он посмеет заявиться ко мне на порог, я велю охране гнать его взашей!

— Максим, — укоризненно вставила мама, но отец только отмахнулся.

Я сообразила, что он говорит о Диме. Уже хотела было вывалить все: и что Дима мне ни на черта не сдался, и что я познакомилась с парнем, который действительно что-то из себя представляет, и что папа обязательно поймет меня, когда с ним встретится.

И закрыла рот, потому что явственно вообразила, что папа ответит.

Познакомились в ночном клубе? На третий день сделал предложение? Как его зовут? Где он работает? Что ты вообще о нем знаешь?

Но его фраза: «можешь радоваться, что добилась своего» — поставила меня в тупик. О чем это вообще? Чего я добилась? Чему должна радоваться?

Радоваться что-то не получалось.

Я попробовала еще раз позвонить ему, но звонок сбросили на первом же гудке. Похоже, меня занесли в черный список.

Это, как ни странно, заставило меня встряхнуться. Ах он так, значит, да? Как чертова истеричка, запихнул в черный список? Как будто я только и делала, что названивала ему днями напролет.

Сперва тот консьерж, теперь вот Сергей — как сговорились, будто хотели заставить меня чувствовать себя брошенной идиоткой.

Нет уж, вы плохо знаете Миргородских.

Я убрала айфон в сумочку, откинулась на спинку сиденья и сжала зубы.

Ладно, ты сам того хотел, не представившийся мне Сережа. Замуж так замуж. И кусай потом локти, когда увидишь меня — в платье до полу, в соболиных мехах и с Герхардом Штольцем под руку. Жаль, что не с Оскаром — посмотрела бы я тогда на ваше деловое партнерство.

Обязательно тебя найду. Найду и заставлю пожалеть.

После того как я дала официальное согласие на свадьбу, время полетело так быстро, что оставалось лишь диву даваться. Мы выбрали платье, решили, где именно проведем торжество, согласовали список приглашенных — короче, делали все то. что обычно делают невесты в преддверии одного из самых важных в жизни событий.