Давай убьём друг друга

Я узнала Геннадия Евгеньевича, Романа Владимировича, нашего маркетолога Анну Алексеевну. И низкий, теплый, с хрипловатыми нотками голос Оскара. Ненавистный, отвратительный, противный голос Оскара!

Приперся-таки.

Я глубоко вздохнула, чтобы прогнать неуместное волнение. Пусть увидит деловую, собранную девушку в строгом костюме, с очками на носу (без диоптрий, только для солидности) и стянутыми в ракушку волосами.

Сколько мы не виделись? Недели две? Вроде бы и мало, вроде бы и много. Обида у меня прошла, а вот желание отомстить осталось.

Что ж.

И я толкнула дверь.

Зашла, одаряя всех ослепительной улыбкой. Роман Владимирович сразу обрадовался, закивал. Анна Алексеевна тоже кивнула, Геннадий Евгеньевич, весь натянутый, как струночка, вдруг смягчился и осел, словно сдувшийся воздушный шарик.

С инвесторами я поздоровалась за руку, кляня про себя чертов европейско- американский деловой этикет. И всего на миг помедлила, прежде чем с еще более ослепительной улыбкой повернуться к Оскару.

Тот успел справиться с первым удивлением (я не отказала в удовольствии бросить взгляд на его ошарашенную рожу, когда он увидел меня, во всем блеске входящую в помещение) — и теперь изображал привычный покерфейс (говоря проще — делал лицо кирпичом). Даже протянул первым ладонь, которую мне пришлось пожать — хотя больше всего мне хотелось бы спрятать обе руки за спину.

Я первым делом, еще до того, как коснуться, отметила, что Оскар не носит обручальное кольцо. Почему-то меня это разозлило. Ах он, видимо, не хочет, чтобы окружающие знали, что он женат. Ну конечно, что ему этот брак на годик, максимум полтора!

Потом я поймала его взгляд, устремленный на мою руку. Тут настал мой черед торжествовать: свое я тоже не носила.

Рукопожатие было недолгим, почти мимолетным, но даже так оно показалось мне слишком интимным. Как будто мы были совершенно наедине, и это прикосновение было лишь началом более смелых ласк, намеком и обещанием — и пристальный, непроницаемый взгляд Оскара это впечатление только усиливал.

Я с трудом удержалась от того, чтобы вытереть руку о полу пиджака. Хотелось скорее забыть прикосновение. Невольно мне помог стоявший рядом с Оскаром Кирилл, который перехватил мою ладонь обеими руками и жизнерадостно ее потряс.

Точно. Мне смутно вспоминалось, что они вроде как работают вместе. Ну да. А в свободное время вместе ходят по клубам.

— Яника! Не ожидал вас здесь увидеть! Оскар ни слова не…

— Тс-с, — я ненавязчиво воткнула каблук в его стопу, Кирилл вздрогнул и перекосился.

Разумеется, реплику услышали, и Роман Владимирович с любопытством поинтересовался:

— Что такое? Вы знакомы?

Сильнее наступая на каблук и притворяясь, что не слышу глухой сдавленный стон Кирилла, я легко помахала рукой:

— Так, встречались пару раз. Удивительное совпадение. Ну а теперь, если никто не против, предлагаю приступить к делу. Присаживайтесь.

Все расселись, и я начала рассказывать о проекте. Сразу на английском, перед этим попросив разрешения у собравшихся. Если честно, я надеялась смутить Оскара, заставить его признаться в том, что не понимает — но этот наглый невыносимый тип на беглом американском английском сообщил, что не возражает, так, дескать, будет гораздо удобнее.

Этот его дурацкий акцент меня ужасно разозлил. А мрачный неотрывный взгляд злил еще сильнее. Оскар словно ждал, когда я оступлюсь, словно не верил, что я способна на что-то большее, чем вовремя принести начальнику чай.

Может быть, поэтому, когда, раздавая присутствующим распечатки и увидев в такой притягательной близости от края стола — и Оскаровых брюк — чашечку принесенного Людмилой кофе, я просто не смогла удержаться.

* * *

Якобы случайный взмах руки с файлом, неловкое движение — и Оскар зашипел, отскакивая вместе с креслом.

Жаль, что кофе успел немного остыть, так что мой драгоценный супруг не сильно ошпарился. Зато взгляд, которым он одарил меня, жег не хуже кипятка. Все наши тоже повскакивали с мест, я рассыпалась в извинениях и сделала вид, что пытаюсь протереть пятно на его бежевых брюках, отлично понимая, что Оскар мне этого не позволит. Так и есть — стоило мне протянуть руку, как ее перехватили и неласково отвели в сторону.

Роман Владимирович сразу послал Людмилу за бумажными полотенцами, попытался предложить по-быстрому застирать брюки, потом осекся, сообразив, что переодеться мистеру строителю не во что. Я чуть не покатилась со смеху. Лицезрение Оскара в одних (тоже наверняка мокрых) боксерах доставило бы мне огромное удовольствие. Жаль, что он почему-то не принял такое щедрое предложение.

— Все хорошо, — сказал он внешне спокойно — но я видела, как он стиснул челюсти, — пожалуйста, продолжайте.

Взгляд не обещал мне ничего хорошего.

Не на ту напал, Миргородских взглядом не спугнешь. Я мило улыбнулась и начала с того места, на котором остановилась.

Мысль о том, что Оскар Штольц, глава «Дрим-Билдинга», наглый бесцеремонный самец, сидит сейчас в мокрых, противно липнущих к коже штанах, грела мне душу. И только мрачный взгляд, словно угнездившийся между моими лопатками, немного напрягал.