Давай забудем друг друга

Как итог, утром я проснулась вся опухшая и зареванная. Сама погнала мужика поганой метлой, сама и рыдала после, как не в себя. в общем, очень я самостоятельная личность.

Дьявол, такая рань… только половина шестого. Времени еще вагон и маленькая тележка.

Умывшись и почистив зубы, уверенно избавилась от любимой плюшевой пижамы и натянула на себя утепленный спортивный костюм. Самое то для питерской осени. А дальше – в парк возле дома, где я целый час гоняла себя вокруг искусственного озера, чтобы выветрить из себя все горькие мысли. Больше никакого Тарасова в моей жизни! Нужно только сделать вид, словно мне все равно. Второй круг Ада пугает уже не так сильно, как первый.

Вот только из головы все не выходил этот невозможно наглый гад из моего прошлого.

Зачем он со мной так грязно играет?

К чему давать бессмысленную, пустую надежду и обещания, которые никогда не сможет сдержать? Для него это лишь очередная легкая забава…

Никита знает все про истинную жестокость. Без ножа режет. А мое глупое сердце и радо ему поверить.

Мазохистка, самая настоящая.

Ну как можно было решиться забыться в его объятиях? Позволить ему снова почувствовать себя королем этого мира?

Ничем не отличаюсь от тех глупых и наивных дурочек, которые смотрят на него влажными глазами и мечтают о хотя бы малой толике внимания.

Почему же при одном взгляде на него все это уходит на задний план? Хочется окунаться в изумрудный омут глаз снова, и снова, и снова…

Он – мой персональный космос, в который погружаешься и не знаешь, сможешь ли выбраться оттуда живой и невредимой, целой. Это чертова магия!

На учебу феерически опаздывала, потому что ходила по квартире из угла в угол до самого последнего момента. Быстренько перекусила, приняла душ и переоделась в любимые джинсы и толстовку с капюшоном. Волосы просто расчесала и оставила распущенными. Если совсем мешаться будут, Машку попрошу, чтобы с прической помогла. Она очень красивые французские косы плетет, настоящее загляденье.

Из парадной буквально вылетела словно пробка из-под шампанского и сразу заметила неладное. Выезд преграждал черный матовый «гелик». Бабульки на скамеечке неодобрительно косились на его обнаглевшего вкрай владельца.

Тарасов, чтоб тебя!

Вопрос номер один: что он здесь делает? И номер два: как заставить сердце угомониться и не рваться навстречу к тому, кто этого совсем не стоит?

Осень на дворе, а он солнцезащитные очки нацепил. Выражение физиономии просто умопомрачительное, самоуверенность трехсотого уровня. Ну и какой дорогой мне бежать к канадской границе?

Немного приспустил очки и улыбнулся во все тридцать два зуба. Отсалютовал стаканчиком с кофе. Угу, я же отдамся без разговоров за грушевый латте с карамелью.

– Мирка, это к тебе кавалер, что ли? – привычно недовольно бормочет Римма Семеновна. Ворчливая пенсионерка с десятого этажа. – Ишь какой фрукт!

Вот не могу не согласиться! Прямо в точку описание Ника: «ишь какой фрукт», и ни словом больше.

– Не то что Лидкин хахаль из триста пятнадцатой, – подхватывает дискуссию ее вечная подружка Елена Никитична. – Видела, Семеновна? Павлуша с соседнего дома… наркоман, наверное…

Божечки!

Меня теперь бабульки будут обсуждать, как Лидку из триста пятнадцатой. Если честно, без понятия, кто это.

Ник медленно приблизился ко мне. Сейчас бы помело со ступой очень пригодилось. Улетела бы, и поминай как звали.

– Сбежать собираешься? – Он протягивает стаканчик с кофе.

Мне бы точно не помешал сейчас.

– Зачем приехал? – неуверенно спрашиваю я, продолжая крепко сжимать в руках рюкзак.

– Отвезти тебя в универ. – Еще шаг навстречу, и расстояние между нами сокращается донельзя. – Возьмешь кофе, или как?

– Я сейчас на автобус опоздаю, – уклоняюсь я от ответа и пробую обойти Ника, но он одной рукой обхватывает меня за талию и притягивает к себе.

– Мир, дай хоть подвезу, – шепчет Ник на ушко, а губы нежно скользят по моей щеке. – Обещаю, приставать не буду.

Спасибо, подвез уже. Теперь не знаю, как выгнать из головы эти проклятые воспоминания. Те, когда я была слишком слаба, чтобы сказать ему четкое и категоричное «нет». Когда отдавалась ему, хрипло выкрикивала его имя…

Черт возьми.

Дно где-то рядом.

– Мне вчера хватило, – возражаю я, отрицательно покачав головой.

Уверенно упираюсь ладонями в его грудь, чтобы оттолкнуть. Но рука Тарасова ложится слегка ниже, нагло обхватив за задницу. А потом он просто поднимает меня в воздух.

– Ник! – возмущаюсь я, хватаясь за его шею. – Ты спятил? Ненормальный?

– А я никогда этого не отрицал, – смеется он и ставит на землю уже возле своей машины.

Джентльменским жестом распахивает дверцу и совсем не по-рыцарски заталкивает в салон, следом всучив многострадальный стаканчик кофе. Романтик нашелся…

За что мне все эти мучения?

Дождавшись, пока он сядет за руль, я отвернулась в противоположную сторону, продолжая строить из себя поруганную невинность. Согласна, перебор… но не все коту масленица!

– Ремень, – коротко бросает Ник, выезжая с моего двора. – И не дуйся, Князева. Хотя на твои щечки я готов смотреть вечно.

– Иди со своими играми в задницу, Тарасов.