Давай забудем друг друга

Это ведь Никита. Он не любит – он пользуется.

По расписанию дальше была физкультура. Все уже переоделись в спортивную форму и слонялись по залу от безделья. Девчонки расположились кучками на скамейках, парни – кто-то гонял меч по залу, а остальные собрались возле тренажеров.

Поспешив в раздевалку, я распахнула дверь, но так и зависла, словно вкопанная. Ручка стала моим ориентиром в этом жестоком и злом мире.

Потому что увиденное ударило снежной лавиной и выбило почву из-под ног. Ник и Катя, капитан чирлидеров. Сидят слишком близко друг к другу. И я точно не хочу ждать того, что произойдет дальше. Невыносимо больно будет смотреть на то, как он целует другую, обнимает ее. Так, как обнимал меня.

Козел!

И полчаса не прошло, а он уже и замену нашел, сволочь бессердечная. Шанс ему подавай. Вот я дура наивная!

Явно дело здесь поцелуями не ограничится…

Круто развернувшись, я побежала прочь сломя голову.

Не разбирала дороги, больше технично передвигала ногами, чтобы не свалиться где-нибудь безвольной куклой. А хотелось тупо забиться в угол и дать волю чувствам. Поплакать, может быть, сделать куклу Вуду в виде Тарасова на пару с Машей и всего его истыкать иголками.

Влетев в главный гардероб, что располагался в холле универа перед самым выходом, словно за мной демоны ада гнались по пятам, я забралась на широкий подоконник, обхватив голову обеими руками. Рюкзак со злости швырнула в неизвестном направлении. Здесь меня точно никто не потревожит. Большинство студентов уже разошлись по домам, а остальные на последних парах.

Вот сейчас немного приду в себя, заберу куртку и домой…

Почему из всех на земле я полюбила именно его? Отдала ему свое сердце без раздумий? А он не возвращает назад! Не позволяет спокойно дышать, жить без него. Болезнь, у которой есть диагноз, но нет лекарства. От любви не существует вакцины, и не появится в мире средства, что излечит меня от этого страшного недуга.

Я! Так! Больше! Не! Могу!

– Дура ты, Князева, – знакомый голос взрывает в голове салюты и одновременно запускает мое персональное извержение вулкана. – Дура, но моя. Не знал, что умеешь так ревновать.

Ник сгребает меня в охапку и прижимает к себе. Гладит по спине, по волосам, губами собирает соленую влагу с щек.

– Уйди! – прихожу в себя я и принимаюсь в исступлении колотить его по широким рельефным плечам. – Уйди!

С губ сорвался совсем болезненный всхлип, и Ник забрал мои страдания поцелуем. Нежно и аккуратно раздвинул губы своими, его пальцы заскользили по шее, чтобы собрать волосы в хвост и заставить меня запрокинуть голову назад. Я снова себе не принадлежала…

Слабая! Какая же я слабая в этих сильных руках!

Он внезапно прервал поцелуй, посмотрел на меня голодными и жадными глазами, словно был готов взять прямо на этом подоконнике.

Я знаю, что готов…

И он бы меня прямо здесь трахнул, если бы не видеонаблюдение. Впрочем…

– Говорю один раз. – Ник пристально смотрит в мои глаза и твердо произносит каждое сказанное слово. – Я уйду, если ты действительно этого хочешь. Бегать за тобой, словно глупый подросток, больше не стану. Оттолкни или доверься мне, Мира.

Довериться?

Знал бы он, как это безумно сложно!

Не я же всадила ему нож в грудную клетку по самую рукоять! Не разбила вдребезги!

– Никит, – я набираю в грудь побольше воздуха, – мне очень страшно.

– Знаю, малыш. – Одним резким движением он помогает мне слезть с подоконника и протягивает вперед свою широкую ладонь. – Просто иди ко мне.

И я подписала себе смертный приговор.

Но сейчас это было неважно. Просто хотела быть с ним, и гори все синим пламенем!

В конце концов, не бывает бывших. Бывает только тайм-аут в отношениях.

Глава 16 Минное поле

Мира

Никита Тарасов – мое персональное минное поле.

Кажется, что смертоносные снаряды заложили в землю многие сотни лет назад, но они так же опасны, как и прежде. И нельзя по-другому: я должна идти прямо по ним, послушно плыть в его объятия. Любимые, такие нужные и одновременно чужие.

Он совсем не тот парень, в которого я влюбилась несколько лет назад. Милого, доброго и благородного рыцаря никогда не существовало. Сама придумала себе идеальный образ. А по уши втрескалась в антагониста собственного романа.

В реальности Ник – наглый, циничный засранец, но почему-то мой. В любую секунду я ждала взрыва между нами.

Взрыва, что уничтожит меня раз и навсегда. Чертова мазохистка!

Странно быть с ним. Вместе. Но правильно.

Божечки!

Проще прочитать закрытую книгу на мертвом языке, чем объяснить наши отношения. Невозможные, запретные, похожие на ураган из ветра и огня. Настоящее стихийное бедствие.

«Отношения».

Пробую это слово на вкус. Оно мне категорически не нравится. До самой крайней степени. Может, потому что оно в принципе Нику не подходит? От слова «совсем»!

Когда я с ним – это эйфория. Мимолетная, неосязаемая, эфемерная. Ощущаю ее на кончиках пальцев, чувствую всем своим сердцем и вижу в глазах парня, который держит меня за руку. И хочется кричать, чтобы держал крепче и никогда не отпускал.