Давайте поедем в Прагу

"Бог любит меня и не любит тебя," - ответил Маллинз. Он кивнул в сторону адмирала. "Нам нужно вытащить его, поэтому нам нужно установить контакт. Есть еще Двухразовый Томми, но по-моему, не стоит связываться с двойным агентом."

"Ты иди," - сказал Гонсальвес. "Адмирал и я останемся здесь и будем играть в карты."

"Мне нужен пароль для связи с цветочным магазином," - сказал Маллинз. "На мое счастье, это будет "Мне нужны анютины глазки для выпускного вечера.""

"Не боишься получить гея вместо цветов, Джонни?"

(слово, обозначающее анютины глазки означает также гея. п.п)

SOMETIMES YOU GET THE BEAR

ИНОГДА ВЫ ВСТРЕЧАЕТЕ ГРУБИЯНА

Джон прошел мимо Дома Боли по противоположной стороне улицы, опустив голову, ноги двигались с испытанным проловским шарканием.

Заведение тети Меды было последним контактом в его списке, и оно было открыто. Однако контакт был проблемным. Тренажерный зал находился в обычно не посещаемом переулке, но сегодня по неизвестной причине вокруг бродило несколько человек.

В углу, в старом потрепанном пальто и перчатках без пальцев, с бутылкой дешевого красного вина сидел обычный бездомный. Таких можно было найти на окраинах Праги, но заведение тети Меды находилось в центре, и охрана прогоняла таких людей. Следовательно, это, вероятно, вообще не был обычный бездомный.

Навстречу Джону шел другой прол. Это была женщина и довольно красивая. На самом деле слишком красивая. У нее не было землистого цвета лица из-за некачественной еды, которую обычно ели пролы, и ее проловская походка была не совсем правильной. В ней было слишком много прыгучести.

Следовательно, она не прол. Может быть проститутка или танцовщица, одетая, как прол, но вряд ли.

В подтверждение того, что она не прол, женщина, вероятно, офицер Госбезопасности, остановила его и довольно профессионально прохлопала.

Он, очевидно, прошел проверку, раз она продолжила свой путь, но когда он повернул за угол, чтобы вернуться в убежище, его сердце упало; за углом ждала группа местных полицейских, их аэрокар стоял на тротуаре.

"Эй, ты!" Один из патрульных, безлицый в тяжелой броне и шлеме, махнул ему, когда двое других заняли места по сторонам.

"Имя," - сказал офицер. Это был не вопрос, это было требование.

"Гюнтер Орафсон," - ответил Маллинз на французском с сильным акцентом. Он протянул свой идентификатор, затем раздвинул ноги, заложил правую руку за голову и протянул левую ладонью вверх; этой позиции пролы учились с детства.

Офицер вставил идентификатор в слот, затем помахал планшетом перед лицом Маллинза и над его протянутой рукой.

Система думала, что она считала личную информацию некоего Гюнтера Орафсона, помощника оператора крана на металлообрабатывающем заводе Круппа. Ей требовалось сканирование сетчатки, обследование четырнадцати точек на его пальцах и ладони, сравнение инфракрасной топографии его лица с базой данных и сканирование ДНК - все за две секунды.

На самом деле она смотрела на очень продвинутую мантикорскую технологию.

Гюнтера Орафсона несколько лет назад остановил кто-то, очень похожий на Джона Маллинза, кроме того, что в тот раз двойник Маллинза был одет как местный офицер полиции.

Используя устройство, которое выглядело идентично тому, что использовала полиция, он собрал все данные жизни Гюнтера Орафсона и поместил их в базу данных. Один контрольный пункт за пятнадцать минут в рабочий день мог собрать десятки идентификаций, и КСП имели доступ ко всем из них.

Теперь результаты этого труда принесли свои плоды. Планшет полицейского смотрел в глаза Маллинза, и регулируемые импланты отражали превосходную копию сетчатки глаза Гюнтера Орафсона. Планшет сканировал его лицо, а тонкая мембрана отражала ИК-изображение Гюнтера Орафсона.

В остальном было то же самое. Участки ДНК на перчатках для отпечатков пальцев и даже излучатель феромонов для более продвинутых детекторов - все кричало: "Я - Гюнтер Орафсон".

Кроме его лица. Но система хевов была настолько "продвинутой", что даже не побеспокоилась посмотреть на изображение на идентификаторе.

Все это было разделено и отправлено в центральный штаб. Там его сравнят с данными Гюнтера Орафсона и примут или отвергнут.

Системе явно нравилось то, что она видела, потому что она быстро зажгла зеленый огонек и выплюнула идентификатор.

"Что ты здесь делаешь?" - спросил офицер.

Это был ненормальный вопрос, поэтому Маллинз добавил немного нервозности в голос. "Я живу в семнадцатом квартале на Курфердам Стрит. Я пошел на рынок Геллон, потому что слышал, что там есть мясо. Но его не было. Я возвращаюсь в свою квартиру."

"Я знаю, где ты живешь, идиот," - сказал офицер, возвращая идентификатор. "Иди домой. Сегодня вечером будет комендантский час."

"Да, сэр," - сказал Маллинз, склонив голову. Он немедленно продолжил свой путь; несмотря на то, что грубый полицейский, вероятно, происходил из пролов, пролы не разговаривали с полицейскими, и наоборот.

Это выглядело как обычная проверка, но, учитывая близость к заведению Меды, это было маловероятно. Жаль, реально. При всех ее личных... странностях, Меда была леди.