Давид и Голиаф. Как аутсайдеры побеждают фаворитов

Грейзер и Кон – два аутсайдера с трудностями в обучении – смухлевали. Свою профессиональную карьеру они начали с обмана – в противном случае путь туда был бы им заказан. Пассажир такси и подумать не мог, что кому-то достанет наглости называть себя опционным трейдером, когда в действительности он таковым не являлся. И собеседникам Брайана Грейзера не приходило в голову, что человек, представлявшийся Брайаном Грейзером из Warner Brothers, на самом деле развозит документы в тележке. Их поступки нельзя назвать «правильными», точно так же, как не является «правильным» посылать детей против полицейских собак. Но следует помнить: наше определение правильного зачастую есть не более чем попытки людей, занимающих привилегированное положение, перекрыть туда доступ посторонним. Давиду было нечего терять, и поэтому он был волен проигнорировать правила, установленные другими. Именно так те, у кого мозги устроены немного иначе, чем у остальных, становятся опционными трейдерами или голливудскими продюсерами, а маленькая армия протестующих, вооруженная лишь собственной смекалкой, получает шанс утереть нос «Быку» Коннору и ему подобным.

«Думается, я все равно бегаю быстрее всех», – пожаловался удивленный олень после состязания, из-за которого он никогда больше не мог состязаться в беге. «Может, так оно и есть, – согласилась черепаха, – только вот я посмышленее тебя оказалась».

7.

Юношу на известной фотографии Билла Хадсона звали Уолтер Гадсден. Гадсден, пятнадцати лет от роду и 180 сантиметров росту, учился на втором курсе школы Паркера в Бирмингеме. Он не принимал участие в марше, а находился среди зрителей. Родом молодой человек был из консервативной черной семьи, владевшей двумя газетами в Бирмингеме и Атланте, которые резко критиковали действия Кинга. Гадсден прогулял школу в тот день, чтобы посмотреть представление, разворачивавшееся в районе парка Келли Инграма.

Полицейский на фото – Дик Миддлтон, скромный и сдержанный человек. «Кинологический отряд К-9, – пишет Макуортер, – славился тем, что набирал добропорядочных граждан, которых не интересовали аферы и материальные бонусы, характерные для обычной полицейской службы. Дрессировщики собак были далеки и от расовой идеологии». Собаку звали Лео.

А теперь взгляните на лица черных наблюдателей на втором плане. Разве не должно быть на них написано потрясение и ужас? Но нет, они спокойны. Теперь посмотрите на поводок в руках Миддлтона. Он туго натянут, словно инструктор пытается усмирить Лео. И обратите внимание на левую руку Гадсдена: он держит Миддлтона за предплечье. И на левую ногу Гадсдена: он бьет Лео ногой, не так ли? Впоследствии Гадсден рассказывал, что он все детство провел рядом с собаками и умел защищаться. «Я инстинктивно поднял колено перед головой собаки», – пояснил он. Гадсден не был мучеником, смиренно наклонившимся вперед, словно говоря «Кусай же меня». Он пытался удержать равновесие, ухватившись рукой за руку Миддлтона, с тем чтобы нанести удар поточнее. Ходили слухи, что он сломал Лео челюсть. Фотография Хадсона совсем не то, чем считал ее мир. Небольшая хитрость Братца Кролика.

Приходится работать с тем, что есть.

«Конечно, собаки кусали людей, – сказал Уокер, возвращаясь в прошлое на двадцать лет назад. – Я бы сказал, раза два или три точно. Но ведь лучше один раз увидеть, душа моя». (Уокер делал подобные признания в отношении и других известных фотографий протестующих, по которым ударили водометы Коннора. Люди на фотографиях, говорит он, оказались случайными зрителями, как Гадсден, не демонстрантами. Они всю первую половину дня – типично влажного для бирмингемской весны – простояли возле Баптистской церкви 16-й улицы. Им было жарко. «Они собрались в парке, в тени. А пожарники установили водометы в двух углах парка, один на Пятой улице и один на Шестой. А настроение у всех было приподнятое, веселое. Среди наблюдавших не было агрессивно настроенных, они так долго прождали, да и смеркаться уже начало. Поэтому кто-то бросил кирпич, просто как бы намекая: «Открывайте краны. Открывайте краны». И «Бык» Коннор так и сделал, ведь кто-то бросил кирпич, понимаете. И вот эти люди принялись танцевать и резвиться в струях воды. Эта известная фотография, где они держатся за руки, они просто баловались, пытаясь встать [неразборчиво]. Некоторых вода сбивала с ног. Они поднимались и снова бежали, а она распластывала их по тротуару. Тогда подтянули шланг с другого угла, и вместо негров [неразборчиво] они побежали к шлангу. Это был, это был праздник для них. И так продолжалось несколько часов. Это была просто шутка. Все в хорошем настроении и добром расположении духа. Никаких язвительных комментариев даже со стороны черных зрителей, что для меня служит примером перемены в настроениях. Если раньше негры были напуганы одним только видом полицейских и водометов, то в тот день они совершенно их игнорировали. Превратили все в шутку».)

Часть третья Пределы силы