Давид против Голиафа

Главнейшие войны, сотрясавшие мир за время письменной и датированной истории, – если не считать великое монгольское завоевание Евразии, – происходили на территории Европы или исходили с европейской территории. Европа на протяжении последних двадцати трех веков – с того момента как Александр Великий положил предел амбициям Ахеменидской державы – является эксклюзивной зоной агрессии и кровопролития. Наиболее масштабная и наиболее кровопролитная фаза европейской истории началась тогда, когда практически весь мир был завоеван и поделен. Тогда европейские державы, сконцентрированные на сравнительно небольшом клочке суши, превратились в скорпионов в банке и с чудовищной яростью бросились уничтожать друг друга.

Объективно не могло случиться так, чтобы такой ситуацией никто не воспользовался. Ею и воспользовались Соединенные Штаты, до начала Первой Мировой войны бывшие чем-то вроде современной Австралии: маргинальная, маловлиятельная страна, находящаяся далеко от мировых центров принятия решений (за океаном!), к тому же вся в долгах ($5 млрд. государственного долга странам Европы на 1914 год). По окончанию войны США были уже великой державой, кредитором, которому Европа была должна $14 млрд., и президент которой, тогдашний Вудро Вильсон, чем-то напоминавший нынешнего Буша своим узколобым баптистским морализмом, указывал всем и каждому в стилистике карикатурного дяди Сэма, как нужно правильно жить по заповедям Господним.

Европа, конечно, не послушалась, и послала американцев с их заповедями куда подальше. Как результат – вторая война, вдесятеро кровопролитнее предыдущей. Итогом этой внутриевропейской бойни стало превращение дяди Сэма в циклопа, которому океан по колено, и который накрыл бронированным кулаком оккупации не только поверженный Рейх, но и страны-союзницы: Францию, Великобританию, Голландию, Бельгию… Всю Западную Европу! В Германии, конечно, было хуже всего: «денацификация» превратилась в физический и моральный геноцид германского народа. В американских лагерях для военнопленных от эпидемий, голода и невыносимых условий содержания умерло порядка полутора миллионов молодых немецких мужчин. Германские девушки были превращены в солдатских проституток для GI, а в школах до 60-го года было запрещено упоминать о Гёте, Шиллере, Фихте как об идейных предтечах национал-социализма.

«Горе побежденным!» Однако, далеко не римский юмор был в том, что странам союзницам, принявшим на свои земли американскую армию, приходилось не многим легче. Карточная система, длившаяся в Великобритании и Франции практически столько же, сколько и в СССР, черный рынок, проституция, пьянство и криминал… Американские солдаты развели в послевоенной Европе ужасающую грязь и похабщину, нищету и коррупцию, превратившись тем самым в самый скорбный результат европейского самоуничтожения.

Фактически, Вторая Мировая оказалась войной США против Европы. Европы как принципа, как всемирного центра силы, как цивилизации. Америка превратилась на этом в супердержаву номер один, ее «план Маршалла» был ориентирован на превращение исторического наследия бывшей первой Римской империи в экономическое пространство, в фабрику, где клепают дешевые и качественные товары для американского рынка и чинят американские танки и истребители. (Позднее этим же путем была проведена Япония.) Разумеется, все это стало возможно только с помощью СССР. Вашингтон и Москва давили континент на пару. Иосиф Сталин строго соблюдал обещания, данные в Тегеране и Ялте. Когда его тезка, молодой хорват из бывшего Коминтерна, возглавивший Югославию, предложил помочь греческим коммунистам, ведущим смертный бой с британской оккупацией, то услышал в ответ строгий выговор с характерным акцентом: «Мы обещали Черчиллю, что Греция останется в британской сфере влияния».

2

Естественным образом сложилось так, что оккупированные части Европы ненавидели, соответственно, каждая – своего оккупанта. Западная Европа формировалась стихийно как общественная территория антиамериканизма, Восточная Европа стала зоной антисоветизма. Конечно, последний был несколько интенсивнее: США не устраивали таких феерических акций на оккупированных территориях как подавление Берлинского восстания ’51-го, Будапештского восстания ’56-го, «Пражской весны» ‘68-го, польской «Солидарности» ’80-го.

С другой стороны, советское государство вложило немалый ресурс в развитие «гражданского общества» в Западной Европе, и это «гражданское общество» оказалось по своему содержанию естественным образом антинатовское. Массовое выступление против размещения американских ракет «Першинг» на европейской почве – только маленький штрих. А бесчисленные врачи без границ и матери за мир, возникшие именно в ту эпоху, и по сей день составляют наиболее оперативный элемент демократической грибницы альтерглобализма.

После крушения социалистической системы, завершившего холодный период противостояния Старого и Нового светов, образовались две Европы, из которых политтехнологи Евросоюза начали немедленно пытаться вылепить одну.