Давид против Голиафа

Причины американо-иранского противостояния, которому скоро будет 30 лет, не лежат на поверхности. К сожалению, современная политология в России испытывает острые комплексы по поводу глубинных мотивов тех или иных решений или поворотов истории, инспирированных западным истеблишментом. Такое верхоглядство происходит из квазирелигиозного преклонения перед тем, что российские политологи именуют «мировым сообществом»: им кажется, что любой серьезный анализ подобен профаническому вторжению в священное таинство, творимое «князьями» этого мира. Очевидно, что подобный подход со стороны тех, кто призван к ясному и системному геостратегическому видению, наносит удар, прежде всего, по интеллектуальному потенциалу российской субъектности, маргинализирует политический класс России.

История противостояния США и Ирана за неполных три десятилетия насыщена провалами – как военными, так и политическими – американских попыток обуздать Тегеран. Важнейшими из этих провалов являются фактическое поражение Саддама Хусейна в войне, которую он по наущению и при поддержке США развязал против своего восточного соседа сразу же после Исламской революции, а также эпизод несравнимо меньшей значимости, тем не менее, остро запомнившийся мировой общественности – фиаско американского спецназа в его попытке освободить заложников, взятых революционным студенчеством в американском посольстве в Тегеране. Можно тут вспомнить и уничтожение ракетой, пущенной с крейсера «Тикондерога», иранского пассажирского авиалайнера, на котором погибло более 250 гражданских лиц разных национальностей (в отличие от «дела Локкерби» этот акт вандализма вообще не стал предметом международного осуждения, США не принесли Ирану извинений, а командир крейсера не подвергся судебному преследованию). Эта акция американцев также может быть отнесена к числу их поражений – хотя бы только морального характера.

Однако за всей этой серией стычек и конфронтаций – ираноиракская война в данном плане наиболее знаковая – стоит, на наш взгляд, несколько фундаментальных причин как постоянного свойства, так и ставших актуальными только в последнее время.

Из постоянных причин главной следует считать подковерное соперничество Соединенных Штатов с Великобританией. США, как известно, были главным геополитическим оператором, способствующим развалу британской колониальной империи. По завершению Второй Мировой войны все действия американцев были направлены на то, чтобы вытеснить британцев из традиционных регионов присутствия, обвалить аристократические традиционные (как правило, монархические) режимы, принадлежавшие к мировой «англофильской» партии, и заменить их проамериканскими, в которых главными действующими лицами становились молодые офицеры, националистическая буржуазия и т. п.

В принципе, режим Пехлеви, хотя и установился задолго до Второй Мировой войны и являлся по видимости монархическим, относился к проамериканскому, а не англофильскому лагерю. Это был классический путчистский режим выскочки-офицера (отца свергнутого шаха) с реформистскими национал-буржуазными амбициями, который прервал почти двухсотлетнюю традицию особых отношений Каджаров и возглавляемой ими феодальной знати с британской аристократической верхушкой. Иран при Пехлеви прямо содействовал американскому закреплению в Передней Азии; был ближайшим партнером Израиля, который, напомним, возник вопреки противодействию британских имперских стратегов; занимал враждебную позицию в отношении арабских государств Залива, еще придерживавшихся ориентации на Лондон.

Исламская революция не могла бы состояться технически без поддержки Великобритании и следовавшей за ней в этом вопросе Франции. Два крупнейших деятеля антишахской борьбы – аятолла Хомейни и политический идеолог радикальной исламской молодежи Али Шариати – нашли убежище и условия для работы соответственно во Франции и в Великобритании. (Роль Али Шариати в подготовке революции меньше высвечена для международного общественного сознания, поскольку агентам шахской разведки удалось убить философа в Лондоне за несколько месяцев до начала решающих событий.)

Установление теократического режима в Иране стало крупным геополитическим реваншем Форин-офис в борьбе за влияние с заокеанской империей. В обыденном сознании принято не проводить различий между США и Великобританией как якобы ближайшими союзниками, «гнущими» общую линию. Вопрос о соперничестве, однако, упирается в цивилизационную и генетическую несовместимость элит обеих стран или, точнее, того элитного ядра, которое обеспечивает долгосрочную преемственность имперской стратегии и культурную идентичность правящего слоя. В этом плане традиционное противостояние США и Великобритании едва ли не глубже, чем у Америки с континентальной Европой. С того момента, как теократия в Тегеране негласно восстановила межэлитные контакты с британским истеблишментом, Соединенные Штаты взяли курс на предельно жесткую конфронтацию с этой крупнейшей страной Ближнего Востока.