Давид Сасунский. Повесть по мотивам армянского эпоса

Пусть будет добром помянут наш сасунский Давид,

Народа всего десница — наш ненаглядный Давид!

Пусть будет добром помянут ещё раз Кери-Торос!

Пусть будет добром помянут добрый Горлан Оган!

Не добром пусть будет помянут мсырский владыка Мелик!

Не добрым словом помянем мы Пачкуна Верго!

Старуху сасунскую вещую помянем мы с вами добром,

И Дехцун-цам златокосую мы вновь помянем добром!

Хандут солнцеликую тоже мы с вами помянем добром!

Не добром пусть будет помянута дева Чымшкик-султан!

Не добрым… нет, добрым словом помянем Исмил-хатун!

Красу всех армян — Давида мы вновь помянем добром,

А ещё наших предков великих мы с вами помянем добром!

Вот уже и конец двум ветвям —

перейдем к ветви Давидовой.

Сказитель Ован из Мокса

Часть первая

Давид в Мсыре

Давид сиротою остался.

Кери-Торос и дяди Давида Верго и Горлан Оган посовещались.

Оган спросил:

— Верго! Кто возьмет Давида на попечение — ты или я?

— У меня свои сыновья, — отвечал Верго. — Бери Давида себе. Горлан Оган Давида усыновил. Но как его вскормить? Всех сасунских кормящих матерей Оган по очереди призывал. Давид ничьей груди не брал. Тогда Горлан Оган обратился к жене своей Сарье-ханум:

— Жена! Как же нам быть? Младенец умрет без молока.

— Пошли ребенка в Мсыр к Исмил-хатун, — предложила жена. — Она семь лет была Мгеру женой, ради Мгера она грудью своей вскормит его сына.

Горлан Оган созвал сасунских князей на совет. Сасунские князья сказали:

— Если и есть для Давида кормилица, то это Исмил-хатун. Только она и может его вскормить. Отошли Давида в Мсыр.

У Мгера было два верных и могучих пахлевана: Чарбахар-Ками и Батман-Буга. Горлан Оган позвал их, с рук на руки передал спеленатого Давида, вручил им письмо и сказал:

— Отвезите в Мсыр и отдайте Исмил-хатун.

Ками и Буга сели на коней, взяли спеленатого Давида и отправились в путь. Давида они держали на руках по очереди, потому что сын Мгера был тяжел, как взрослый мужчина.

Наконец добрались до города Мсыра, спеленатого младенца вместе с письмом отдали Исмил-хатун. Исмил прочитала письмо. Оган ей писал:

Исмил-хатун, сестра наша, достойная наша невестушка! Когда Мгер воротился в Сасун, у него сын родился, имя дали сыну — Давид. Мгер и жена его умерли, ребенок остался сиротой. Не берет он грудь у сасунских кормилиц. Если ты чтишь память Мгера, то вскорми нашего Давида, пока подрастет малость, а там я возьму его к себе на попечение.

Исмил-хатун подумала:

«Мгер делал мне добро, и я должна вскормить его сына. Это хорошо, что ребенок не берет грудь у сасунских кормилиц. Он будет питаться моим молоком, станет сыном моим, побратается с моим Меликом.

Подрастут мальчики и будут властвовать над Мсыром, над Сасуном и надо всем миром».

Исмил-хатун несколько дней кормила Давида. Но вот однажды дала она ему грудь — Давид отвернулся; дала другую грудь — Давид опять отвернулся. Трое суток младенец ничего не ел. Исмил-хатун позвала Мсра-Мелика.

— Мальчик уже три дня грудь не берет, — сказала она. — Помрет он от голода. Как нам быть?

— Матушка! — сказал Мсра-Мелик. — Сасунцы — упрямцы и сумасброды. С этим малым мы горя хлебнем. Он — армянин, мы — арабы.

Не давай гяуру грудь!

— Сынок! — молвила Исмил-хатун. — Мальчик без молока умрет, и мы опозоримся в глазах всего сасунского народа. Раз уж мы за это взялись, надо довести дело до конца.

А визирь ей в ответ:

— Великая хатун! Ты напрасно волнуешься. Разве у них бедная страна? Разве в Сасуне нет меду и масла? Нет разве вкусных яств? Пусть Батман-Буга и Чарбахар-Ками съездят в Сасун и привезут бурдюк меду и бурдюк масла. Сасунский мед и сасунское масло мальчик из Сасуна съест и вырастет большой.

Чарбахар-Ками и Батман-Буга отправились в Сасун. Горлан Оган дал им бурдюк меду и бурдюк масла. Они привезли это в Мсыр и положили перед царицей.

Стала Исмил-хатун кормить Давида медом и маслом. Другие дети растут по годам — Давид рос по дням. Исмил-хатун глядела на младенца любящим взором.