Давно минувшее

– Ваша мать была больна туберкулезом не менее 15-17 лет. Случай интересный для медицины. Не согласитесь ли вы отдать ее тело для вскрытия? Мне кажется, что бронхи ее уже давно исполняют функции легких. В нашей фельдшерской школе вскрытие было бы важно для науки и учеников-Похороны еще не были назначены и всем распоряжалась В. А. Кривская. Когда она приехала вечером, я передала ей желание доктора. Она посмотрела на меня буквально с ужасом.

– Вы уже взрослая девушка4… Можете всё понимать. Откуда у вас эта бесчувственность? Ведь умерла ваша мать… Другая с благоговением стояла бы у ее гроба. А вы хотите отдать тело вашей матери на позор… Стыдитесь! Я даже не видела ваших слез. Какая поразительная бесчувственность…

Я молчала.

–• Что же вы молчите? Кто вас учит таким ужасным вещам? И потом – знайте: здесь теперь распоряжаюсь только я. Вы и ваша сестра – сироты. Обе вы поручены вашей матерью мне. И больше не говорите мне, пожалуйста, о том,

Моя мать умерла, когда я перешла в последний, 7-ой класс гимназии. Мне было тогда 15 лет. О чем молодой девушке даже стыдно думать. Стыдитесь! Вскрытие! Позор!.. Она зашуршала юбками и в негодовании отошла от меня. За всё время панихиды, похорон, она старалась не замечать меня, всё еще горя от негодования. А через два-три дня позвала меня к себе и была уже мягче. Впрочем, до следующего, гораздо более резкого столкновения. Но об этом в другом месте. А тут она мне всё же очень сухо сказала:

– Вы будете вести хозяйство до тех пор, пока я не найду заместительницу вашей покойной матери. Отчеты – как всегда – мне. И, пожалуйста, чтобы всё было в порядке. Как при вашей матери. Впрочем, я буду чаще приезжать.

Заместительница не была найдена месяцев шесть. И был, кажется, небывалый случай в истории таких учреждений: 15-летняя девушка оказалась «начальницей» его… Меня это ставило в невозможное положение: я не могла ходить в гимназию и окончила ее лишь благодаря особому вмешательству двух учителей моего класса. Всякая попытка указать на это положение В. А. Кривской вызывала ее гнев.

– Зачем вам эта дурацкая гимназия? Кроме порчи вы ничего из нее не выносите. Ведь, это не институт, где учат детей благородству поведения, религии и нравственности. И потом, потом не забывайте, что ваша мать поручила мне вас и сестру.

И опять я развешивала провизию, кормила нищих, мыла и скоблила всё – как при матери. А вечером бросалась к книгам, чтобы хоть что-нибудь успеть…

Это была очень тяжелая жизнь. Богадельня мне стала казаться тюрьмой, из которой нет выхода. А жизнь за ее стенами – манила и завлекала богатством впечатлений и всякими возможностями. Я ведь так мало знала эту жизнь – и такой прекрасной она казалась мне тогда. А кружки «самообразования», которые я тайно посещала еще при жизни матери, кружили голову и давали пищу воображению. То, что было за стенами богадельни, неизменно казалось ярким, притягательным, – там люди живут… А тут только кормежка, мелкие дрязги, вечное недовольство всех малым «порционом», – одна тоска, будни без праздников… И как дороги мне стали в этой обстановке книги и немногие друзья! Книга соединяла меня с миром иных интересов и иных переживаний и хоть на время отрывала от постылой обыденщины. Всё более и более рос интерес к работе людей в области мысли и познания. И всё чаще, и чаще проявлялось невнимание к моим многочисленным обязанностям… Уйдешь, бывало, в любимый уголок своей комнаты^ подложишь под себя ноги – как татарочка-мать – и забудешь всё окружающее: так интересна книга! Но стук в дверь…

Барышня! Што же вы? Нищие-то собрались.

Какие нищие?

Да што вы, барышня! Пожалуйте раздавать.

И опять эти лохмотья, слезящиеся глаза, жадная просьба «надбавить».

Иной раз душу охватывало сомнение… Почему в книгах так много хороших мыслей, так много планов иного устройства жизни, а тут?.. А тут эта назойливая нищета, этот униженный человеческий лик и.. как всё это прекратить? Как всё это перестроить? Путались мысли в противоречиях. Ясным становилось лишь одно: настойчивое, страстное желание перестроить прежде всего свою собственную жизнь. «Начальницей» такого учреждения я быть не желала. Но… как?

Саратовская Мариинская гимназия