Давно, в Цагвери...

— Но где искать их табор? — спрашивал Леон Георгиевич, обращаясь то к одному, то к другому. — Если они и правда захватили девочку, то, конечно, поторопились уйти подальше. Они на лошадях были, Катерина?

— Не знаю. Мы в табор не ходили. Они здесь, на площади, с медведем представление делали. А потом ушли…

— Я знаю, куда отправился табор, — сказал Сандро, надевая кепку. — В боржомской милиции говорили: цыган видели по дороге в Ахалдабу!

— Боже мой! Цыгане! — Маргарита Кирилловна ломала руки. — Еще этих ужасных бродяг не хватало!

— Успокойся, Рита! — Леон Георгиевич положил руку на плечо жены. — Табор все-таки лучше, чем если б заблудилась или свалилась в пропасть… В таборе хоть сыта и под защитой… Сандро, дружище! Где достать лошадей? Необходимо догнать табор!

— Это сейчас! Спрошу у Думбадзе! Если кони дома — не откажет!

— Да! Да! Поскорее! — заторопила Сандро Маргарита Кирилловна.

— Я заплачу, сколько спросят! — Леон Георгиевич поспешно вытащил бумажник.

— Вай-вай! — Дед Автандил с горькой укоризной покачал головой. — Кто возьмет с вас деньги, батоно Леон? В такой беде разве берут деньги? Спрячьте, батоно Леон, скорее спрячьте! Не обижайте людей!

В это мгновение на балконе послышались быстрые шаги, и на пороге появился маленький полный человечек в милицейской форме, весьма решительного и воинственного вида. Грудь пересекала портупея, поясной ремень оттягивала кобура нагана, а торчавшие горизонтально черные щегольские усы придавали вновь прибывшему еще более бравый молодецкий вид. Форменная фуражка была лихо сдвинута набекрень.

— Важа Гогоберидзе! — с важностью представился он, козырнув приезжим. — Был по делам в Тифлисе, приехал, докладывают — пропала у дачников девочка! И Важа — сюда! — Он сделал два шага к Леону Георгиевичу и с радостным изумлением развел руками: — Вай мэ, товарищ юрист! Мы же знакомы! В прошлом году вы приезжали в Боржоми по делу о краже из магазина. Помните, я в зале суда дежурил? И в Тифлисе вас видел, я — свояк дворника Тиграна, в вашем доме работает…

Важа с силой пожал мужчинам руки и с прежней важностью поклонился бабушке и Маргарите Кирилловне.

— Важа Гогоберидзе! — Поправил фуражку и легонько, тыльной стороной ладони подбил снизу усы. — Вай-вай, какие плохие дела! Важа Гогоберидзе туда-сюда прикинул и думал: цыгане! А?!

Все в комнате, словно по команде, переглянулись, а Сандро с радостью провозгласил:

— И мы так думали, товарищ Важа! Вот сию минуту про цыган говорили! Ни в горах, ни в лесу не нашли девочку, как сквозь землю провалилась! Табор догонять надо, товарищ Важа!

— Хорошо, что приехали, батоно Важа! — Леон Георгиевич подобрался, смотрел уверенней и тверже. — Вы здесь представитель закона, вы нам поможете. Едем! Сейчас же едем!

— Да! — Гогоберидзе деловито нахмурился, оглядел собравшихся. — Вы, я, Сандро — вот кто едет! Мы им устроим! Покажем им воровать! — И Важа выразительно, с силой похлопал ладонью по кобуре нагана.

— А на чем поедем? У вас есть транспорт, батоно Важа?

— Есть! Важа Гогоберидзе все думал, все готовил. Пролетка у милиции, батоно!

— И меня возьмите, меня обязательно! — заторопилась Катя, приглаживая растрепавшиеся волосы. — Я проклятую цыганку сразу узнаю! Сразу! Вы бы видели, батоно Важа, как она глядела на девочку… В тюрьму ее! В тюрьму!

— И я поеду!

— И я! — перебивали друг друга тетя Маргарита и Ольга Христофоровна.

Важа в раздумье посмотрел в напряженные, полные ожидания лица женщин.

— Всех взять не могу, генацвале. Пролетка не резиновая! — Он с сожалением покачал головой. — А оттуда девочку везти будем… Но ты, Кэто, нужна! Пошли!

Я не решился проситься в ночную экспедицию: меня бы наверняка не взяли. Но я задумал прокрасться за взрослыми к пролетке — может, удастся примоститься сзади, где привязывают багаж: ведь у городских фаэтонов есть позади такая площадочка, куда укладывают чемоданы.

Важа Гогоберидзе жил рядом с милицией, недалеко от Кати. Возле его дома, у забора, действительно темнела довольно вместительная повозка, напоминающая городской фаэтон. Лошадь устало переступала с ноги на ногу, мелодично позванивала сбруя. Стоя в тени кустов, невдалеке, я подождал, пока Сандро не вскарабкался на облучок, а Важа и Леон Георгиевич не уселись в кузове повозки. Катю посадили на переднее сиденье.

— Ну, готовы? — донесся до меня окрик Сандро. — Поехали!

Кусты, окружавшие дом Гогоберидзе, напоминали мне затаившихся в темноте, присевших на задние лапы и готовых к прыжку таинственных зверей — странных, чуть шевелящихся. Я с дрожью подумал: а если Лиану не увезли цыгане и она сейчас бродит где-то в лесу одна, как ей должно быть страшно!

Я подождал, пока пролетка не тронулась и не выехала из полосы света, падавшего из окон. Тогда бесшумно, как кошка, я бросился за ней, догнал и, уцепившись за задний бортик, вспрыгнул на багажную площадку. Никто меня не заметил, не услышал: стук колес по камням и цокот копыт заглушали все.