Давно закончилась осада…

— Иногда, — уклончиво отозвался Коля, чтобы не выглядеть пай-мальчиком. И перевел разговор на другое: — Мадемуазель, наверно, невеста мистера Сэма?

— О нет! Мы просто друзья. Познакомились только на пароходе. Мистер Клеменс удивительный рассказчик, а я… видимо, благодарная слушательница… Я чуть не умерла от смеха, когда слушала его историю про новобранцев из Алабамы в военном лагере…

— Значит, Сэм все же был на войне?

— Немного. В армии конфедератов…

— Но… ведь конфедераты воевали за рабство. Неужели он… — в угасшем голосе Коли прозвучало нешуточное огорчение. Софи перевел Сэму. Тот подергал себя за ус. И опять долго говорил на ходу, поглядывая на Колю.

— Ник! Сэм объясняет, что никогда не стоял за рабство. Среди негров у него немало друзей, а в детстве он даже помог одному бежать в северные штаты — раздобыл для него лодку и одежду. Но все не так просто. Он южанин и говорит: что хорошего, когда на твою землю вторгаются солдаты-янки, топчут поля, жгут дома. Северяне — они ведь тоже не ангелы… Впрочем, Сэм очень скоро покинул армию и стал корреспондентом… А самое главное, Ник, (я в этом убедилась) он остался мальчишкой, который всегда готов устраивать неграм побеги, играть в пиратов и совать нос куда не следует. Поэтому за ним нужен глаз да глаз… — И она погрозила усатому другу пальцем.

Софи оказалась права. На Малаховом кургане Сэм в самом деле повел себя как мальчишка. Он лазал по кустам и брустверам, садился верхом на пушки, разгребал башмаками сухую глину, отыскивая пули и осколки. И надо сказать, ему везло! И он радовался совсем как школьник.

— Ол райт, Ник! Теперь мы сядем на пристани рядом и откроем общий бизнес! А?

Оказавшиеся рядом туристы поглядывали на шумного американца со сдержанным неодобрением. К счастью, в этот час народу было еще немного.

Наконец, когда уже спустились с кургана, Сэм отыскал толстенную, похожую на колотушку кость.

— О! Это наверняка обломок французского полковника.

— Как вам не стыдно, Сэм! — возмутилась Софи. — Положите в траву эти… останки…

— Это кость лошади, — снисходительно сказал Коля. Софи насмешливо перевела.

— Я знаю, Ник! — не смутился Сэм. — Но я не для себя, а для мистера Блюхера, своего соседа по каюте.

— Он все равно не поверит… про полковника…

— Неважно! Главное, он сделает наклейку. Он собирает коллекцию для старой тетушки, которая должна ему оставить наследство. Тетушка сходит с ума от заморских экспонатов и верит всему! — И он запихал в саквояж кость несчастной кобылы, посмертно возведенной в офицерский чин.

— Я вам говорила, Ник… — шепнула Софи.

Потом они пешком двинулись мимо остатков Третьего бастиона, вдоль полузасыпанных траншей и батарей. Пересекли глубокую Лабораторную балку, перешли Пересыпь, где еще заметны были остатки батареи Сталя. И наконец по вырубленной в пластах известняка лестнице поднялись к площади, где белели развалины городского театра. Американцы держались молодцами. Софи только с сожалением поглядывала на усеянный колючками и перемазанный сухой глиной подол.

Коля тоже почти не устал. К тому же, он был здесь хозяин.

— А вон там, за театром, дорога к Мачтовому бастиону. На нем воевал граф Лев Толстой, который написал про Севастополь и еще много чего… Это совсем недалеко.

— О да! — закивал мистер Клеменс. — Мы должны туда… непременно… — И вдруг что-то тихо сказал Софи.

— Сэм говорит, что просит у вас прощения, Ник, — сообщила она.

— За что? — изумился Коля.

— За несерьезное поведение. Он понимает, в какие героические места попал, но порой поддается своему легкомысленному характеру…

— Да ладно… — растерянно буркнул Коля. И повел легкомысленного Сэма и Софи на бастион — туда, где весной случилась стычка с «корабельщиками» и где взорвали гранату.

Здесь вперемешку лежали полуистлевшие мешки с землей, громадные корзины со щебенкой, орудийные стволы, разбитые лафеты. Между ними проросли высокие красноголовые колючки.

Спустились в ров.

Мистер Клеменс опять превратился в прежнего Сэма:

— Там что? — он азартно смотрел на квадратные норы.

— Минные галереи…

— Туда можно?

— Лучше не надо. Были случаи, когда люди терялись. А кое-кто даже подрывался.

— Но если недалеко…

— Сэм, — категорически произнесла Софи. — Если вы сделаете туда хоть шаг, я немедленно покину вас. И уведу Ника! — Она, забывшись сказала это по-французски, но тут же перевела.

— Слушаю и повинуюсь, — горестно покорился Сэм, это было ясно без перевода. Затем он все же сказал: — Чисто женская паника… У меня достаточный опыт подземных путешествий. Еще в детстве лазил… Рядом с нашим городком есть удивительнейшая пещера с массой запутанных коридоров, и вот мы с мальчишками… И не только с мальчишками кстати…

— С кем же еще? — подзадорила Сэма Софи, незаметно уводя его от опасного места. И, конечно, все переводила Нику.