Давно закончилась осада…

— Если хотите знать, это история моей первой любви. Я был как Ник. И она… Ее звали Бетси… Чтобы показать, какой я герой, я увел ее в пещеру на прогулку и сделал вид, что заблудился. Бедная Бетси ударилась в слезы, но я поклялся, что отыщу выход, если она… да, если она поцелует меня. А я ее. И мы поцеловались и даже объявили себя обрученными, хотя не совсем представляли, что это значит… По правде говоря, я и в пещеру-то с Бетси отправился потому, что целоваться на свету у меня не хватало смелости… А заблудиться по-настоящему я не боялся, поскольку прихватил с собой моток толстой нитки от воздушного змея. Один конец привязал к кустам у входа, а другой незаметно разматывал за собой. Бетси ничего не заметила, потому что несла свечку и боялась, что она погаснет…

— А дальше что? — с неподдельным интересом спросил Коля.

— Потом, конечно, мы выбрались. И Бетси объявила меня героем и самым смелым мальчиком в нашем штате. И мы поцеловались еще… Но через месяц она с родителями переехала в Коннектикут, и это была моя первая в жизни душевная драма. Увы…

В конце этого рассказа они опять оказались на площади у театра. Здесь мадемуазель Софи увидела извозчика, который только что привез сюда троих англичан. И сообщила, что ноги у нее ничего не чувствуют и она умирает с голоду.

— Немедленно на пароход!.. Но сначала отвезем домой Ника, он устал не меньше нас…

— Мерси, мадемуазель Софи. Я живу совсем недалеко, мне проще пешком… Извозчик!

Тот послушно подкатил.

— Доставите господ на Графскую, там кликните им яличника, чтобы отвез на «Грейт Миссури»…

Софи подержала двумя ладонями правую руку мальчика.

— Ник, у меня в Чикаго есть такой же, как вы, брат. Чуть помладше. Я буду ему рассказывать про вас… Сэм!

— Да-да… — Тот полез за пазуху. Достал большущую пятидолларовую монету. — Вот…

Коля без обиды, но решительно покачал головой.

— Благодарю, господа, не надо. Вы были гостями…

— Но… — Сэм заговорил быстро и убедительно.

— Ник, он объясняет, что это не плата, а просто подарок. На память. Больше у него ничего интересного нет. И у меня…

— Ничего и не надо. Я запишу про нашу встречу в своем журнале, вот и будет память…

…Он и правда записал вечером:

«М-ль Софи и м-р Клеменс то есть Сэм. Он был конфедератом, но не долго. Они вовсе не жених и невеста. Дорога на Малахов как в Америке. На Четвертом бастионе, Сэм хочет в галерею. Как он и Бетси в пещере (секрет). Ножик»…

А «ножик» вот почему. Спохватившись, Сэм вытащил из брючного кармана плоский «складешок» с жестяной рукояткой.

— Вот…

— Ник, Сэм говорит, что этот нож у него с детства. И в той пещере он был с ним. Вещь простенькая, но… возможно, она приносит мальчикам удачу.

Это было другое дело!

— Сэнкью, Сэм!

Колина ладонь утонула в крепкой ладони Сэма.

Извозчик нетерпеливо кашлянул…

Коля помахал вслед коляске которая торопливо покатила меж выбеленных солнцем руин Екатерининской. Было немного грустно. Он покачал на ладони ножик. В самом деле простенькая вещица, будто из ближней скобяной лавки. Если бы не выбитые на плоской ручке заграничные буквы: BARLOW…

Каменный капкан

Коля, разумеется, рассказал приятелям про лаз под камнем-качуном. И про свои догадки. В то, что Девичья бухта и есть Синекаменная, ребята поверили не сразу. Но почесали затылки и… рассудили, что такое может быть.

Ну, а сговаривать народ на экспедицию долго не пришлось. В конце концов, любой подземный ход, любой лаз под скалами обещает приключения и тайны. Если и не удастся найти золото с «Македонца», чтобы помочь Маркелычу, то, может быть, отыщут что-то другое. Например, флаг и вахтенный журнал — их Новосильцев с матросами тоже мог спрятать под землею.

В путь собрались с утра. Взяли еду, корабельный фонарь, заправленный деревянным маслом. Заранее купили в рыночной лавке моток суровых ниток длиною сто саженей. Продавец, конечно, решил, что мальчишки будут запускать змея…

Саше про этот поход Коля не сказал. Все равно она с мальчишками под скалы не полезет («страх такой!») да еще и Тё-Тане может проговориться с перепугу. Зато Жене пришлось рассказать про недавнюю прогулку с Сашей. Во всех подробностях.

— Жень… ты не обижайся, что мы тебя не позвали. Просто… так получилось…

Женя не обиделся. Он был понятливый.

До бухты добрались меньше, чем за час. Это определили, зажавши в пальцах травинку, как солнечную стрелку. Коля удивился — так быстро! Когда ходили с Сашей, дорога казалась удивительно длинной.