Давным давно была...

Однажды мама (в той жизни) его спросила, курит ли он? Илья ответил, что хотелось бы попробовать… Мама принесла пачку сигарет и зажигалку — специально сходила в магазин, ведь папа не курил. (На флоте много не покуришь, особенно на подводных лодках… хотя, были офицеры, которые дымили «как пароход».) Мама положила сигареты и ушла. У Илюхи совсем пропало желание покурить…

Однажды к катеру приехал капитан 3 ранга, переговорил с старшим лейтенантом Черновым. Потом КапТри, стал возмущаться, но Чернов ему что-то продолжат четко утверждать. КапТри махнул рукой и уехал.

— Андрей Андреевич, что КапТри хотел?

— Хотел тебя по воинским частям возить, чтоб ты рассказывал о себе…

— Я так и подумал… Не хочу я это больше вспоминать… совсем не хочу.

— Я так и сказал, что когда спрашивают про прошлое, ты замыкаешься и молчишь…

— Спасибо, товарищ старший лейтенант.

— Эх, салажонок! — Чернов прижал к себе Илюху правой рукой, а левой взъерошил волосы. — Беги, продолжай учебу.

Взаимозаменяемость у экипажа была отличная, каждый знал по несколько специальностей и на отличном уровне, как что, Илюхе пришлось постараться — поучиться. Многое было похоже на БК-13, но были и отличия, приходилось учиться — надо!

Только через месяц, в первый раз, его взяли на охрану водного района. Выход групповой. Задача простая: не дать возможность немецким транспортам доставлять боеприпасы и снаряжение. Если есть возможность — топить!

На третий выход улыбнулась удача — вражеский конвой! Их торпеда угодила в самую середину немецкого транспорта, но на катера тут же накинулись фашистские сторожевики. Но, не уходить же из боя! Есть еще одна торпеда и есть фашистские транспорты! Илюха выглянул из моторного отсека…

— Газ! — командует Чернов. Катер уходит от разрывав снарядов. Нос вверх, корма — вниз.

— Стоп!

Нос пашет воду, корма взлетает в воздух — теперь столбы фонтанов чуть впереди.

— Дым!!!

Ставится дымовая завеса.

— Флаг!!! — старлей махнул рукой на корму… флага не было.

Катер без флага!!! Илюха выскочил из люка на корму — флагшток срезало осколком снаряда. Флаг на фале волочит за катером по воде, в 3 метрах за кормой. Уцепившись за хвост второй торпеды, Илья одной рукой схватил фал, стал его выбирать… Вот и флаг. А что дальше делать? Флагштока — нет… И тут он вспомнил, что смотрел фильм, про Севастопольское Нахимовское — там один мальчик-юнга держал сбитый флаг над головой в руках.

И тут Илюха «учудил» — он залез на рубку, обнял радиомачту катера, держа флаг…

Торпеду так и не использовали, зато боцман, метким огнем из ДШК потопил немецкий сторожевой катер — попал в моторный отсек и запалил горючее.

— Илья, иди сюда, бить буду! — позвал старлей после швартовки на базе.

— Я! Товарищ старший лейтенант!

— Вот как мне с тобой быть? Пороть или на берег списать?

— Лучше пороть…

— Да тебе порка, что бус в штормягу!!! Даже не заметишь! Ты понимаешь, что в «рубашке родился»?

— Товарищ старший лейтенант, так меня не берут ни пули, ни осколки. Кого должны повесить, тот не утонет! Сами видите — ни царапины!

— Про «ни царапины» — не трещи! Все ожидал, но чтоб такое… Ты не хотел, чтоб о тебе говорили — готовься, вся группа тебя у мачты видела…

Да, об этом говорили, но… не долго. Через три дня, при высадке десанта, вместе с боцманом мотобота Ворониным, погиб один из юнгов — Витя Чаленко… Их похоронили на мысе Любви. Еще через неделю, погиб Владимир Бовбненко… Юнгов стали все чаще оставлять на берегу.

Илюха и Ванька Соколов, с МБ-93, встретились в городе. Ванька считал себя уже бывалым матросом — 12 раз ходил на высадку десантов на плацдарм под Новороссийском. Про Илюхины «подвиги» Ванька уже был наслышан, немного ревновал.

— Вот скажи, Илюх, как тебе не страшно? Я, когда под первую «карусель» попал (это когда немецкие самолеты по очереди на корабль заходят для бомбардировки), метался по палубе и кричал: «Мама»!

Мне тогда главстаршина и сказал: «Ты меня на весь тюлькин флот позоришь! Я тебе дам — „Мама“!» Потом на разгрузке 2 ящика с патронами в море со сходен уронил, нырял за ними — хорошо, что воды по грудь было… А потом, когда вернулись, боцман Ткаченко мне и говорит: «Запомни, сынок, на войне все боятся. Кто „без башки“ и не боится, того в первом бою убивает. Можешь бояться, но дело свое делать, а можно всем свою трусость показать. Кто два раза струсит, тому на флоте места нет… Мы хоть и тюлькин, но флот!»

— Вот теперь понятно, почему ты на меня у комендатуры накинулся.

— Я думал, что ты про этот случай знаешь и специально, про тюльку…

— Нет, я тебя вообще первый раз увидел.

— Слушай, Илюха, у меня парабеллум есть, десантники — трофейный — подарили! Хочешь глянуть?

— Не, Вань, не хочу, насмотрелся я на это добро… А по поводу не страшно… Отбоялся я свое — несколько раз уже умирал… Все будет так, как должно быть…

Герой.