Давший клятву

Она выставила голову в коридор, туго затянув ткань вокруг шеи.

— На задней стороне бедра, хм? Что должна сделать девушка, чтобы мельком увидеть такое?

— Ясное дело, постучать в дверь по-мужски.

Она улыбнулась ему:

— Подожди секундочку. Это платье — просто кошмар какой-то.

И снова нырнула в комнату.

— Ну да, ну да. Можешь не торопиться. Я не стою тут, держа тяжелое блюдо с едой и нюхая его после того, как пропустил ужин, потому что хотел перекусить с тобой.

— Для тебя это хорошо, — отозвалась Шаллан. — Помогает набрать силу или что-то в этом духе. Разве ты не этим занимаешься? Душишь камни, стоишь на голове, швыряешься валунами.

— Да, у меня немало задушенных камней спрятано под кроватью.

Шаллан схватила платье зубами за воротник и туго натянула, чтобы быстрее разобраться с пуговицами. Или нет.

— Да что же это такое с женщинами и их нижним бельем, а? — спросил Адолин, и блюдо звякнуло, когда какие-то тарелочки на нем заскользили и столкнулись друг с другом. — Я хочу сказать, эта сорочка прикрывает в основном те же части, что и строгое платье.

— Дело в приличиях, — пробубнила Шаллан, сжимая зубами ткань платья. — Кроме того, кое-какие штуки имеют обыкновение выделяться под сорочкой.

— И все равно это какие-то капризы, по-моему.

— О, так мужчины не капризны в том, что касается нарядов? Униформа — это же практически то же самое, что и любая куртка, верно? Кроме того, разве не ты целыми днями изучаешь модные фолио?

Он усмехнулся и начал отвечать, но Шаллан наконец-то оделась и отдернула занавеску. Адолин, прислонившийся к стене коридора, впился в нее взглядом — в ее растрепанные волосы и платье, на котором она пропустила две пуговицы, ее зардевшиеся щеки. Потом одарил ее туповатой улыбкой.

Очи Эш… он действительно считает ее красивой. Этому чудесному, благородному мужчине действительно нравится быть рядом с ней. Она совершила путешествие до древнего города Сияющих рыцарей, но по сравнению с расположением Адолина все достопримечательности Уритиру были тусклыми сферами.

Она ему нравилась. И он принес ей еду!

«Не вздумай все испортить», — приказала Шаллан самой себе, забирая книги, которые Адолин держал под мышкой. Она шагнула в сторону, позволяя ему войти и опустить поднос на пол.

— Палона упомянула, что ты не поела, а потом узнала, что и я пропустил ужин. Ну и вот…

— Она послала тебя со всем этим изобилием, — договорила Шаллан, окидывая взглядом поднос, заставленный блюдами, плоским хлебом и раковинами с закусками.

— Ага, — подтвердил Адолин, почесывая голову. — Кажется, это что-то гердазийское.

Шаллан осознала, насколько она голодна. Девушка собиралась перекусить в одной из таверн сегодня вечером, когда пойдет на разведку, надев личину Вуали. Эти таверны открылись на главном рынке, невзирая на попытки Навани выдворить их в другое место, и трактирщики Себариаля предлагали множество самой разнообразной еды.

Теперь, увидев перед собой все это… ну что ж, она выкинула мысли о приличиях, села на пол и принялась ложку за ложкой поедать водянистый карри с овощами.

Адолин остался стоять. В этой синей униформе старший сын Далинара и впрямь выглядел элегантно, пусть она и не видела его в другой одежде. «Родимое пятно на бедре, ну да…»

— Тебе придется сесть на пол, — известила его Шаллан. — У меня пока нет стульев.

— Я вдруг понял, — пробормотал он, — что это твоя спальня.

— И салон, и гостиная, и столовая, и комната, про которую «Адолин говорит очевидные вещи». Она весьма многогранна, эта моя единственная комната. А что?

— Мне просто интересно, насколько это в рамках приличий, — признался он и по-настоящему покраснел, что было очаровательно. — Мы ведь здесь одни.

— И вот теперь ты решил побеспокоиться о приличиях?

— Ну, мне недавно прочитали лекцию по этому поводу.

— Это была не лекция, — возразила Шаллан и попробовала одно из блюд. Вкус суккулентов наполнил ее рот, принеся ту восхитительную острую боль и смесь ароматов, какие получаешь только от первого укуса чего-то сладкого. Она закрыла глаза и улыбнулась, смакуя.

— Значит… не лекция? В той отповеди крылось нечто большее?

— Прости, — поправилась она, открывая глаза. — Это не была лекция, это было творческое применение моего языка, чтобы отвлечь тебя. — Глядя на его губы, она подумала, что языку найдется и другое творческое применение… — Ну да, ну да. — Она перевела дух. — Было бы и впрямь неуместно, окажись мы одни. К счастью, это не так.

— Шаллан, твое эго нельзя считать отдельной персоной.

— Ха! Постой. Считаешь, у меня есть эго?

— Это просто звучало хорошо… Я не хотел… Не в том смысле… Почему ты улыбаешься?

— Извини. — Шаллан сжимала кулаки и дрожала от восторга. Она так долго была робкой, что сейчас испытывала удовлетворение даже от упоминания о своей уверенности. Сработало! Уроки Ясны о том, что надо практиковаться и вести себя так, словно у нее все под контролем, по-настоящему работали!