Давший клятву

— Эй! — воскликнул фатоватый мужчина в синем жакете с разрезами, через которые проглядывала желтая подкладка. — Ты пила рогоедское белое. Старина Суллик держит этот кувшин только ради шутки.

Женщина в хаве сплела пальцы перед собой и уставилась на Вуаль, изучая.

— Послушайте, — продолжила Вуаль, — просто скажите, во сколько мне обойдутся эти сведения.

— Нельзя купить то, что не продается, — отрезала женщина.

— Все продается, — парировала Вуаль, — если правильно спросить.

— И тебе это не удалось.

— Прошу вас! — Вуаль попыталась встретиться взглядом с женщиной в хаве. — Моя младшая сестренка, она…

На плечо Шаллан опустилась рука, и она, подняв глаза, увидела позади огромного рогоеда. Вот буря, в нем было, наверное, почти семь футов роста.

— Ето, — с акцентом произнес он, — мое мезто.

И сдернул Вуаль со стула, швырнул назад, так что она покатилась по земле, ее кружка отлетела прочь, а ремень сумки закрутился вокруг руки. Остановившись, она моргнула и увидела, как громила садится на стул. Ей показалось, что сама душа стула застонала в знак протеста.

Вуаль зарычала, вставая. Сдернула сумку, бросила на пол, одновременно выхватив изнутри платок и нож. Этот нож был узким и заостренным, длиннее, но тоньше, чем тот, что на ее ремне.

Она подняла шляпу и отряхнула ее перед тем, как снова надеть и вернуться к столу. Шаллан не понравилось противостояние, но Вуаль такое любила.

— Ладно, ладно, — проворковала она, положив защищенную руку поверх огромной левой кисти рогоеда, которая лежала на столе. Она наклонилась рядом с ним. — Говоришь, это твое место, но я что-то не вижу твоего имени на нем.

Рогоед уставился на нее, сбитый с толку странной интимностью жеста, которым она поместила свою защищенную руку поверх его руки.

— Давай я тебе покажу как, — предложила она, упирая острие в тыльную сторону собственной ладони, прижатой к его.

— Ето что? Зачем? — спросил он, позабавленный. — Представление корчишь, крутой казаться? Видал я, как мужчины притворя…

Вуаль вонзила нож в столешницу, проткнув обе ладони — свою и его. Рогоед заорал, дернул рукой вверх, вынудив ее вытащить нож. Мужчина так спешил убраться от нее подальше, что свалился со стула.

Девушка вновь заняла его место. Достала из кармана платок и обмотала им кровоточащую руку, чтобы скрыть быстрое исцеление пореза.

Но не сразу. Пусть увидят, что кровь течет. Вместо этого она — внутренне изумляясь собственному спокойствию — наклонилась и подобрала нож, который лежал рядом со столом.

— Чокнутая! — рявкнул рогоед, вставая и прижимая к груди кровоточащую руку. — Ты ана’каи чокнутая!

— Ох, погоди, — проговорила Вуаль, постукивая по столешнице ножом. — Теперь я вижу, что место подписано. Кровью. Место Ура. Я ошиблась. — Она нахмурилась. — Хотя глянь-ка: и моя отметина здесь есть. Полагаю, ты можешь сесть мне на колени.

— Я тебя задушить! — пообещал Ур, бросив свирепый взгляд на посетителей главного зала палатки, которые заглядывали в маленькую комнату и шептались. — Я…

— Тише, Ур, — одернула его женщина в хаве.

Рогоед поперхнулся.

— Но Бета!

— Ты думаешь, — рассуждала вслух женщина, обращаясь к Вуали, — что, нападая на моих друзей, разговоришь меня?

— По правде, я лишь хотела снова присесть. — Вуаль пожала плечами, царапая столешницу острием ножа. — Но если хочешь, чтобы я начала причинять твоим друзьям боль, думаю, это можно устроить.

— Ты действительно сумасшедшая, — протянула Бета.

— Нет. Я просто не считаю твою маленькую компанию угрозой. — Она продолжала царапать. — Я пыталась быть хорошей, и мое терпение на исходе. Пришло время сказать мне то, что я хочу узнать, прежде чем начнутся безобразия.

Бета нахмурилась, а потом взглянула на то, что Вуаль выцарапала на столешнице. Три пересекающихся бриллианта.

Символ Духокровников.

Вуаль рискнула, предположив, что этот знак женщине известен. Эти люди казались теми, кто должен был про него знать, — мелкие бандиты, да, но они действовали на важном рынке. Девушка точно не знала, держат ли в секрете Мрейз и его люди этот символ, но тот факт, что они наносили его в виде татуировок на свои тела, подсказывал, что страшной тайной он не был. Скорее, предупреждением вроде красных клешней у кремлецов, которые сообщали, что те ядовитые.

Действительно, когда Бета увидела символ, она тихо ахнула.

— Мы… мы не хотим иметь ничего общего с вашей братией, — пробормотала она. Один из мужчин встал, дрожа, и огляделся, как будто ожидая убийц, готовых расправиться с ним тотчас же.

«Ничего себе», — подумала Вуаль. Даже проткнув руку одного из членов банды, она не вызвала у них такого сильного отклика.

Любопытно, однако, что еще одна женщина, сидевшая за столом — маленького роста, моложе, в хаве, — подалась вперед, заинтересованная.

— Убийца, — напомнила Вуаль. — Что с ним случилось?

— Ур скинул его с края плато, — ответила Бета. — Но… с чего вдруг этот человек заинтересовал тебя? Это был всего лишь Нед.

— Нед?

— Пьянчуга из лагеря Садеаса, — сказал один из мужчин. — Злобный пьянчуга; вечно влипал в истории.