Давший клятву

Далинар двинулся сквозь стихию, его рубаха хлестала на ветру. Гавилар все чаще рассуждал о вещах вроде наследия, королевства, ответственности. Что случилось с весельем битвы, когда они отправлялись на бой, смеясь?

Гремел гром, и сверкающие время от времени молнии едва ли давали достаточно света, чтобы разглядеть округу. Но Далинар хорошо знал дорогу. В этом буревом убежище для патрулирующих армий они с Гавиларом разместились уже почти четыре месяца назад, собирая дань с окрестных ферм и угрожая Дому Эвавакх, расположившись прямо на его земле, вблизи от границы.

Далинар разыскал нужный бункер и заколотил в дверь. Нет ответа. Тогда он призвал осколочный клинок, сунул острие между двойными дверьми и разрезал засов внутри. Распахнул дверь и увидел группу вооруженных мужчин с широко распахнутыми глазами, которые поспешно строились в оборонительную позицию, окруженные спренами страха, нервно сжимая в руках оружие.

— Телеб, — заявил Далинар, стоя в дверях. — Я одолжил тебе свой поясной нож? Мой любимый, с рукоятью из резной кости белоспинника?

Высокий солдат, стоявший во втором ряду испуганных мужчин, уставился на него с разинутым ртом:

— Э-э… светлорд, ваш нож?

— Я его где-то потерял, — пояснил Далинар. — Одолжил тебе, верно?

— Сэр, я его вернул, — напомнил Телеб. — Вы его использовали, чтобы вытащить щепку из седла, помните?

— Преисподняя. Ты прав. Куда же я подевал шквальную штуковину?

Далинар развернулся в дверном проеме и зашагал обратно сквозь бурю. Возможно, его беспокойство было больше связано с ним самим, чем с Гавиларом. Битвы, которые нынче вел Дом Холин, стали слишком просчитанными. В последние месяцы более важным было то, что происходило за пределами поля боя, а не на нем. Из-за этого Далинар чувствовал себя брошенным, словно старый панцирь перелинявшего кремлеца.

Внезапный порыв ветра повлек его к стене, и он споткнулся, потом шагнул назад, движимый необъяснимым, даже для самого себя, чувством. Большой валун врезался в стену, затем отскочил. Далинар посмотрел и увидел вдалеке что-то странное — громаднейшую фигуру, которая перемещалась на длинных и тонких светящихся ногах.

Далинар повернул к пиршественному залу, адресовал неведомой твари грубый жест, а потом распахнул дверь — отбросив двоих слуг, которые удерживали ее закрытой, — и вошел обратно. По нему ручьями текла вода, когда он добрался к высокому столу, плюхнулся на свое место и поставил кружку на стол. Замечательно. Теперь он мокрый, но по-прежнему не может съесть свою порцию свинины.

Все молчали. На него уставилось море глаз.

— Брат? — спросил Гавилар, и его голос был единственным звуком в комнате. — С тобой… все в порядке?

— Потерял свой шквальный нож, — сообщил Далинар. — Думал, оставил его в другом бункере. — Он взял свою кружку и громко, лениво хлебнул дождевой воды.

— Лорд Гавилар, простите, — с запинкой проговорил Тох. — Я… мне надо освежиться.

Блондин-западник встал со своего места, поклонился и пересек комнату, направляясь туда, где старший слуга распределял напитки. Его лицо выглядело еще бледнее, чем обычно у его соплеменников.

— Что с ним такое? — поинтересовался Далинар, подвинув стул поближе к брату.

— Я полагаю, — ответил позабавленный Гавилар, — что люди, которых он знает, не совершают прогулки во время Великих бурь.

— Ба! — воскликнул Далинар. — Это укрепленное дорожное убежище, со стенами и бункерами. Не стоит нам бояться какого-то ветерка.

— Уверяю тебя, Тох считает по-другому.

— Ты ухмыляешься.

— Далинар, возможно, ты в один миг сделал то, чего я пытался добиться политическими методами вот уже полчаса. Тох не был уверен, что мы достаточно сильны, чтобы защитить его.

— Так ваш разговор шел об этом?

— Косвенно — да.

— Хм. Рад, что помог. — Далинар взял одну из клешней с тарелки Гавилара. — Что нужно сделать, чтобы кто-то из этих модных слуг принес мне нож, шквал бы его побрал?

— Далинар, это старшие слуги, — напомнил его брат и сделал знак, подняв руку особым образом. — Знак нужды, помнишь?

— Нет.

— Тебе и впрямь стоит быть повнимательней. Мы больше не живем в хижинах.

Они никогда не жили в хижинах. Они были Холинами, наследниками одного из величайших городов мира, — пусть Далинар и увидел это место впервые, когда ему исполнилось двенадцать. Многие аристократы Алеткара считали, что ветвь Дома, к которой принадлежали Гавилар и Далинар, — всего лишь бандиты, до недавнего времени обитавшие на задворках их собственного княжества.

Толпа слуг в черно-белом стеклась к Гавилару, и он попросил принести Далинару новый обеденный нож. Когда они разделились, стремясь выполнить поручение, двери в женский праздничный зал открылись и кто-то проскользнул внутрь.

У Далинара перехватило дыхание. Волосы Навани сверкали от вплетенных в них крошечных рубинов, подобранных в тон кулону и браслету. Ее лицо покрывал знойный загар, алетийские волосы были чернее черного, красные губы изгибались в проницательной и мудрой улыбке. И фигура… фигура заставляла мужчин плакать от желания.

Это жена его брата.