Давший клятву

— Моя сестра умерла не здесь, — согласилась Вуаль. — Ее убили в военном лагере; я просто охочусь на того, кто это сделал. — Бармен опять попытался отстраниться, но она его не отпустила. — Послушай. От меня не будет проблем. Мне просто нужны сведения. Я слышала, что эта смерть случилась… при странных обстоятельствах. Так люди говорят. Тот человек, который убил мою сестру, у него есть одна странность. Он каждый раз убивает одинаково. Прошу тебя.

Бармен посмотрел ей в глаза. «Пусть увидит, — подумала Вуаль. — Пусть увидит женщину с твердым нравом, но ранами внутри». История отразилась в ее глазах — повествование, в которое этот человек должен был поверить.

— С тем, кто это сделал, — негромко сообщил бармен, — уже разобрались.

— Мне надо знать, тот ли человек ваш убийца, за кем я охотилась, — настаивала Вуаль. — Опиши детали убийства, какими бы ужасными они ни были.

— Я ничего не могу сказать, — прошептал бармен, но кивнул на одну из ниш, сделанных из сшитых вместе палаток. Судя по теням, там выпивали несколько человек. — Они могут.

— Кто они?

— Просто обычные, заурядные бандиты, — объяснил бармен. — Но я им плачу, чтобы берегли мой бар от неприятностей. Когда кто-нибудь устраивает в этом заведении что-то, что может позволить властям нас закрыть, — Аладар об этом просто мечтает, — те люди должны решить означенную проблему. Больше я ничего не скажу.

Вуаль кивнула в знак благодарности, но не отпустила его руку. Она постучала по кружке кончиком пальца и с надеждой взглянула на него искоса. Бармен вздохнул и налил ей еще порцию рогоедского белого, за которую она заплатила и принялась неспешно потягивать на ходу.

За столом в нише, на которую он указал, сидело пестрое сборище негодяев. Мужчины были одеты как алетийские сливки общества: куртки и жесткие форменные брюки, ремни и рубашки на пуговицах. Однако куртки расстегнуты, рубашки выглядели неаккуратно. Две женщины даже носили хавы, хотя еще одна была в брюках и жакете, которые не сильно отличались от того, что было надето на Вуали. Вся компания напомнила ей Тин тем, как они себя вели — с нарочитой расслабленностью. Чтобы выглядеть такими безразличными, требовалось много усилий.

Одно место было свободным, так что Вуаль направилась прямо к нему. Светлоглазая напротив нее заставила болтливого соседа замолчать, прикоснувшись к его губам. Она носила хаву, но без безопасного рукава — вместо этого на ее руке была перчатка с дерзко отрезанными пальцами.

— Это место Ура, — бросила женщина Вуали. — Когда он вернется из нужника, тебе лучше оказаться где-то еще.

— Тогда я буду краткой. — Вуаль осушила стакан и насладилась теплом. — Здесь нашли мертвую женщину. Я думаю, что убийца, возможно, тот же самый, кто отнял жизнь у дорогого мне человека. Мне сказали, что «с ним разобрались», но я хочу убедиться в этом сама.

— Эй! — воскликнул фатоватый мужчина в синем жакете с разрезами, через которые проглядывала желтая подкладка. — Ты пила рогоедское белое. Старина Суллик держит этот кувшин только ради шутки.

Женщина в хаве сплела пальцы перед собой и уставилась на Вуаль, изучая.

— Послушайте, — продолжила Вуаль, — просто скажите, во сколько мне обойдутся эти сведения.

— Нельзя купить то, что не продается, — отрезала женщина.

— Все продается, — парировала Вуаль, — если правильно спросить.

— И тебе это не удалось.

— Прошу вас! — Вуаль попыталась встретиться взглядом с женщиной в хаве. — Моя младшая сестренка, она…

На плечо Шаллан опустилась рука, и она, подняв глаза, увидела позади огромного рогоеда. Вот буря, в нем было, наверное, почти семь футов роста.

— Ето, — с акцентом произнес он, — мое мезто.

И сдернул Вуаль со стула, швырнул назад, так что она покатилась по земле, ее кружка отлетела прочь, а ремень сумки закрутился вокруг руки. Остановившись, она моргнула и увидела, как громила садится на стул. Ей показалось, что сама душа стула застонала в знак протеста.

Вуаль зарычала, вставая. Сдернула сумку, бросила на пол, одновременно выхватив изнутри платок и нож. Этот нож был узким и заостренным, длиннее, но тоньше, чем тот, что на ее ремне.

Она подняла шляпу и отряхнула ее перед тем, как снова надеть и вернуться к столу. Шаллан не понравилось противостояние, но Вуаль такое любила.

— Ладно, ладно, — проворковала она, положив защищенную руку поверх огромной левой кисти рогоеда, которая лежала на столе. Она наклонилась рядом с ним. — Говоришь, это твое место, но я что-то не вижу твоего имени на нем.

Рогоед уставился на нее, сбитый с толку странной интимностью жеста, которым она поместила свою защищенную руку поверх его руки.

— Давай я тебе покажу как, — предложила она, упирая острие в тыльную сторону собственной ладони, прижатой к его.

— Ето что? Зачем? — спросил он, позабавленный. — Представление корчишь, крутой казаться? Видал я, как мужчины притворя…

Вуаль вонзила нож в столешницу, проткнув обе ладони — свою и его. Рогоед заорал, дернул рукой вверх, вынудив ее вытащить нож. Мужчина так спешил убраться от нее подальше, что свалился со стула.