Дажьбог - прародитель славян

Обращает на себя внимание и цветовая символика Вольти, способная поведать нам кое-что и о внутреннем устройстве самого первого славянского протогосударства. На западе Вольти находился уже упоминавшийся выше город Червен (от др. русск. чьрвьнъ — «красный»), уже достаточно рано ставший центром прилегающей к нему территории, называвшейся в летописях «Червенскими городами» или «Червенской землей». С XV в. эта территория у польских и западноевропейских авторов именуется Червонной (т. е. Красной) Русью. На южной окраине Волыни находилась Белзская земля, также названная от главного города данной территории. Что касается самого Белза, то его название О. Н. Трубачев объясняет из ятважского bilsas — «белый». Если с данной этимологией согласны не все исследователи, то бесспорным представляется тот факт, что юго-западнее собственно Волыни находилось Галицкое княжество, образовавшееся на землях племени белых хорватов. Наконец, к северо-востоку от Волыни, на территории современной Белоруссии, находилась территория, которая с XIV в. упоминается в источниках как Черная Русь. Поскольку эпитет черный обозначал состояние зависимости, угнетения (в XVI в. «Черной Русью» поляки называли подвластную им часть восточнославянских земель, а «Белой Русью» — независимую от них Московскую Русь), то обычно образование данного названия связывают с образованием Великого княжества Литовского, захватившего в XIII в. эту территорию. Хоть в державу литовских князей вошли и многие другие русские земли, однако название Черной закрепилось лишь за сравнительно небольшой территорией в верховьях Немана, что заставило многих исследователей предположить более древнее происхождение данного названия. Так В. И. Пичета полагал, что Черная Русь была особым этническим ядром, где встретились полоцкие кривичи, припятские дреговичи и литовцы, И. Д. Беляев связал ее с колонизацией земель дреговичей полочанами, а Е. Ф. Карский попробовал объяснить ее черными кафтанами жителей этих мест, в отличие от белорусов, носящих в основном белые одежды. Ни одно из этих объяснений так и не стало общепринятым, однако нас интересует тот факт, что вокруг Волыни, определяемой восточными авторами в качестве славянской прародины и нахождения верховного царя всех славянских народов, выстраивается система из белого, красного и черного цветов. Хоть цветовая характеристика всех этих земель была зафиксирована в разное время (для Червонных городов и белых хорватов — в дохристианскую эпоху, для Черной Руси — в XIV в.), однако о глубоких корнях и устойчивости этих объединенных в систему из трех составных частей представлений свидетельствует тот факт, что в XIV–XVI вв. как в отечественных, так и в зарубежных источниках вновь возникает триада Белая — Червонная — Черная Русь, где под первым членом понимается уже Русь Московская. Повторяемость цветовых характеристик различных частей восточнославянской территории на протяжении более чем полтысячелетия говорит о том, что способ данной классификации зародился у наших предков достаточно рано. Чем же было вызвано устойчивое сочетание этих трех цветов? Поскольку отечественные письменные памятники не позволяют ответить на этот вопрос, исследователями было высказано немало гипотез, большинство из которых сводится к тому, что эта цветовая система была заимствована европейцами от тюркских или монгольских племен, либо же оппозиция белый — черный обозначает свободный — несвободный, а белый — красный соответственно север — юг и т. п. Тем не менее ни одна из этих гипотез удовлетворительно не объясняет происхождение названий пограничных с Волынью земель, фиксируемых русской летописью весьма рано.

Вместе с тем нельзя не заметить, что эти три цвета славянского протогосударства весьма точно совпадают с цветовой характеристикой индийских сословий-варн: