Даже если это будет стоить мне жизни!

Далее я прошу пациентку, которая очень взволнована происходящим, поставить заместителей для ее родителей. Отношения между заместителем меланомы и заместительницей пациентки моментально меняются. Основное чувство бесконечной любви у заместителя меланомы остается прежним, однако теперь оно направлено на заместительницу матери. Но ей такие чувства с его стороны крайне неприятны. Пациентка сообщает, что ее отец был у матери не первым. До брака с ним у матери был жених. Во время гражданской войны в Испании он подвергся преследованиям со стороны фашистов. Плен и пытки привели к тяжелым болезням и сильно изменили его личность. Когда в конце войны его выпустили, мать пациентки была вынуждена признать, что сдержать свое слово и выйти за него замуж для нее невозможно. После того, как у мужчины обнаружили какое-то нервное заболевание, помолвка была аннулирована официально.

Все ощущения и высказывания заместителя меланомы со всей очевидностью указывают на то, что он выступает в роли заместителя жениха матери, так что менять заместителя не требуется.

На заместителя отца пациентки никто не обращает внимания. Заместитель жениха ведет себя в расстановке так, будто того просто нет, и не допускает ни малейших сомнений в том, что он партнер матери. И хотя он знает, что заместительница пациентки не его дочь, его это не волнует и он выказывает готовность принять ее как свою дочь. Для него нет никаких сомнений в том, что это его семья.

Только после того, как заместительница пациентки совершает перед ним глубокий поклон, его заблуждение рассеивается. Он начинает осознавать ситуацию и громко плачет. Теперь он слышит предложенные мной, обращенные к нему слова пациентки: «Я уважаю тебя как первого мужа моей матери. Ты относишься к нам! Я уважаю то, что ты несешь, и я уважаю то, что ты освободил место для моего отца и вместе с тем для меня. Я признаю, что живу, потому что ты за это заплатил». Его боль из-за нереализованной любви трогает душу, и заместительница матери теперь тоже не может относиться к нему с прежним неприятием. Она тоже начинает плакать, и, громко рыдая, они падают друг другу в объятья. Они долго обнимаются, а заместительница матери снова и снова повторяет: «Мне так жаль! Мне так жаль, но я не могла иначе».

Когда судьба жениха получает признание, у его заместителя возникает потребность освободить место для новой семьи, и теперь он медленно, с доброжелательным взглядом уходит из расстановки и садится на свое место.

Во многих расстановках по поводу рака кожи я видел, что этот рак олицетворяет что-то, что относится к системе, с чем существует очень тесная связь в любви, но что не может или не имеет права получить любовь и признание. Мне вспоминается, к примеру, расстановка одного мужчины, больного раком кожи, где обнаружилось, что заместитель меланомы олицетворял его сводного брата, которого их общий отец не признавал своим сыном, а мать которого приписывала отцовство другому человеку.

Жених матери в трудовом лагере:

«Я живу, потому что ты умер»

(пациент с прогрессивным хроническим полиартритом)

Мужчина возрастом около 45 лет, садовник по профессии, страдает хроническим, прогрессирующим воспалительным заболеванием суставов. В основном болезнь затронула его руки, которые из-за тяжелых воспалительных процессов сильно распухли и деформировались. Работа в саду причиняет ему сильные боли, особенно если на улице сыро и холодно, но он говорит, что любит свою профессию, а главное, ему нравится работать на воздухе, и он не представляет себе, что мог бы заниматься чем-то другим. Сначала мы расставляем родительскую семью пациента, а на втором этапе добавляем заместителя для его болезни.

В ходе расстановки становится понятно, что заместитель болезни олицетворяет бывшего жениха матери, который, будучи военнопленным, через несколько лет после войны умер в трудовом лагере в Сибири. Мать пациента ждала его много лет, пока не получила известие о его смерти.

Я до сих пор помню очень трогательную встречу пациента с заместителем жениха матери. Когда пациент отпускает своего заместителя и сам входит в расстановку, он соглашается с моим предложением склониться перед женихом матери и совершает поклон со словами: «Я живу, потому что ты умер. И я уважаю это!» Эти слова до слез трогают заместителя жениха матери, и он с любовью смотрит на пациента. Тот стоит перед ним и пытается, как обычно, спрятать свои деформированные руки от посторонних взглядов. Но я осторожно беру его ладони и показываю их заместителю жениха. Тот с любовью и очень бережно берет руки пациента в свои и при этом понимающе и сочувственно смотрит ему в глаза. Такое впечатление, что ему знакома эта боль. Этот жест в свою очередь до слез трогает пациента, и они долго смотрят друг другу в глаза, периодически с пониманием кивая друг другу.