Даже если это будет стоить мне жизни!

Будучи идентифицированным с прежним партнером одного из родителей, на уровне души ребенок теряет обоих, так как сын, находясь в полиции возлюбленного для матери, становится соперником для отца, а дочь, замещая прежнюю партнершу отца, становится конкуренткой для матери. Если в семье рождаются только дочери или только сыновья, то возможны также идентификации с лицами противоположного пола. С освобождением от идентификации ребенку обычно удается возобновить и движение любви к родителям.

Мания

«Ты замещаешь для матери Адольфа Гитлера!»

(пациент с маниакально-депрессивным заболеванием)

Прямо перед началом работы расстановочной группы ко мне подходит участник, мужчина лет пятидесяти, и говорит: «Я постоянно впадаю в маниакальное состояние. Несколько лет назад я уже принимал участие в группе по семейным расстановкам. Во время работы группы у меня началась мания и по распоряжению ведущего меня в конечном итоге отвезли на «Скорой» в больницу». Он достает из кармана визитную карточку и кладет ее к моим бумагам со словами: «Это адрес моего психолога, он лечит меня уже много лет. Если я снова съеду в манию, прошу вас своевременно его известить. Он хорошо меня знает и умеет с этим обращаться. Я ни в коем случае не хочу в больницу!» Мне знакома фамилия местного психолога, и я спрашиваю пациента: «Он знает, что вы здесь?» Тот отвечает: «Это он посоветовал мне принять участие в семинаре!» Во время первого круга пациент сообщает, что у него пятеро детей от трех браков. В настоящее время он живет один и подумывает о том, чтобы уехать из страны. Его запрос - это его «психические проблемы», в связи с которыми он уже много лет находится на лечении. Он и его психолог уверены, что эти проблемы связаны с его отцом — старшим офицером СС и «убежденным нацистом». Когда я вижу, что он слишком углубляется, я перебиваю его и говорю, что пока сказанного достаточно. Несмотря на его слова и диагноз лечащего психолога, у меня складывается впечатление, что пациент в большей степени находится в сфере влияния матери, чем в сфере влияния отца.

В перерывах я периодически на него поглядываю. При этом бросается в глаза, что в группе он общается исключительно с женщинами. Нельзя не заметить, как он с ними флиртует.

На следующее утро он первым вызывается на расстановку. Его несдержанность, несоблюдение дистанции и неподвижный взгляд вызывают опасение, что он на грани маниакального криза. Поэтому мне кажется, что лучше всего будет заняться им прямо сейчас, и я приглашаю его сесть рядом со мной. Он садится, широко расставив ноги и уперев руки в колени. Не обращая на меня никакого внимания, он смотрит на участников группы и с горящими глазами громко заявляет: «Так, теперь это мое шоу!» Я смотрю на него и спрашиваю: «И сколько оно уже продолжается?» Не удостоив меня вниманием прежде, теперь, чтобы лучше меня видеть, он немного отодвигается на стуле и внимательно меня разглядывает. Воспользовавшись его секундным удивлением, я продолжаю: «И куда оно ведет? И что из этого получается?» В конце концов он примирительно говорит: «Ладно, один-ноль в твою пользу!» Избегая дальнейших пререканий, я говорю: «Хорошо, сейчас мы расставим твою родительскую семью».

«У тебя есть братья или сестры?»

ПАЦИЕНТ: «Я — единственный ребенок в семье. У моего отца это второй брак. От первого брака у него есть сын. Но с моим сводным братом я не знаком. Что еще важно: мой отец - внебрачный ребенок, он не знает своего отца. Когда он родился, его мать была очень молодой, и она то ли не хотела, то ли не могла выйти замуж за того мужчину».

ТЕРАПЕВТ: «Что тебе известно про твоего деда?»

ПАЦИЕНТ: «Ничего! Только, что, возможно, он был еврей».

ТЕРАПЕВТ: «Хорошо, поставь заместителей для тебя, для твоего отца и для твоей матери».

П = пациент М = мать О = отец

В расстановке родительской семьи пациент — если смотреть по часовой стрелке — ставит себя на первое место.

Заместительница матери полностью ориентирована на сына. Заместитель отца стоит в стороне. Такое впечатление, что он занят своими делами и хорошо себя при этом чувствует. Этот образ говорит о том, что пациент замещает кого-то для своей матери.

Однако расспросы о событиях в семье или о прежних важных отношениях матери не дают информации, которая помогла бы нам продвинуться. Поэтому для начала я спрашиваю заместителей, как они себя чувствуют. Заместитель пациента говорит, что чувствует себя превосходно. У него такое ощущение, что он способен деревья из земли вырывать! Для заместительницы матери, как и ожидалось, значение имеет только сын, все остальное ее не интересует. Заместитель отца говорит, что ему тут нечего особенно сказать, он занят своими собственными делами.