Даже я могу расправить крылья...(СИ)

- Ты глупая девчонка, ты ничего не понимаешь в жизни, ты труслива, ты не можешь даже сопротивляться обстоятельствам. Ты повелась на такую тупую байку, и даже, как ты говоришь, зная, что это подстава, все равно пришла сюда. Разве не потому, что тебе страшно? Страшно умирать в одиночестве! Хотела уйти эффектно, да? Драматично рассказать мне о том, как ты несчастна, и как жизнь тебя достала, а потом сигануть вниз? Ты ничтожество! И если твое лицо все-таки превратиться в бифштекс – лично я не расстроюсь. Да и никто не расстроится – потому что слабаки никому не нужны!

Изая вытащил девушку обратно на крышу и отошел в сторону.

- А теперь давай, прыгай. Ну, чего ты ждешь?

- Спасибо, Изая.

Парень опешил. Впервые его не возненавидели. «Неужели я ошибся?! Неужели она попала в тот процент, который все же уходит?! Нет! Так не должно быть! Только не она! Стоп. Почему не она-то? Она обычная, такая же, как все… Да не время сейчас об этом думать, надо сказать что-то мерзкое… но это не поможет. Уже не поможет…» – подумал он, растеряно глядя на девушку. Она сидела на крыше и смотрела на бескрайнее ночное небо, усыпанное россыпью бриллиантов-звезд. Полная луна освещала ее прекрасное лицо, и Изая увидел, что она улыбается. Он осторожно подошел немного ближе и заглянул ей в глаза. Они были живыми. Они лучились и искрились сотней различных эмоций, и парень мысленно выдохнул. «Нет, она не умрет… Но она... она не та. Она не смогла стать собой до конца. Она не справилась. Она потеряет эти крылья. Они так прекрасны... Но мне надо уходить. Иначе я увижу, как они исчезнут».

- Ну, я пойду, а ты посиди, подумай и спрыгни – интересно будет глянуть на работу полицейских, – хмыкнул он и направился к выходу, но Юмэ подбежала и схватила его за руку.

- Подожди.

Парень фыркнул.

- Что еще?

- Спасибо. Ты показал мне, что жизнь стоит всех этих мучений. Ты дал мне силы жить. Я вижу, что делаешь это не для того, чтобы посмеяться над теми, кому помогаешь, а для того, чтобы они никогда этого больше не совер…

- Вот еще! – перебил ее Изая, вырывая руку. – Я никогда ничего не делаю просто так – я не благотворительная организация по спасению заблудших душ!

- Я вижу. Ты на добрячка не похож. Но знаешь… ты прав. Сильный человек должен идти до конца во всем. Если ты принял решение, ты должен довести дело до конца. И так во всем. Не отступать… Не сдаваться. Не оборачиваться!

В глазах девушки разгорался странный огонь, и Изая с безумной, отчаянной надеждой подумал: «неужели она?..» В следующий миг девушка сказала:

- Я хочу жить. Но я приняла решение, и я от него не отступлю. И это решение… умереть вместе с тобой!

В следующий миг Юмэ кинулась к парню и с безумным смехом толкнула его к краю крыши. Он не сопротивлялся. Он был счастлив. «Она смогла… Ее крылья не исчезнут. Никогда!» С болью в глазах и улыбкой на губах девушка обхватила Изаю руками, а ногами оттолкнулась от крыши. Все это произошло в один миг, и мало кто успел бы среагировать, но мафиози, привыкший к перестрелкам, мастер паркура, человек, всю свою жизнь ходивший по лезвию бритвы, сумел бы. Но не стал. Он обнял ее и прижал к себе. Падение было недолгим, но оно показалось ему вечностью. Никаких картин из прошлого парень не увидел. Он смотрел прямо в прекрасные черные глаза и видел муку, боль, решимость и надежду. Стремление бороться до конца. Даже если за гранью ничего нет – она будет верить и надеяться. Она будет бороться.

- Давай лететь вместе! – крикнул парень, и в следующий миг они достигли земли. Но не разбились. Они не могли разбиться, потому что всегда, во всех своих экспериментах с крышей, Изая просил помощи у Селти. Точнее, у доктора Шинры, который уговаривал Даллахан помочь, говоря, что иначе «жертва Изаи точно разобьется – он ведь никогда не отступает». Это было правдой. Орихара никогда не сворачивал с выбранного пути и не оглядывался. Однако он нашел бы иной способ спасти того, кто прыгнет. Он всегда находил выход из любой ситуации. Но Селти, несмотря на то, что была вестником смерти, была добра и не могла позволить кому-то умереть по глупой прихоти этого сумасшедшего, застрявшего в детстве.