Де Бюсси

Впервые за полтора месяца я увидел Генриха парадного – накрашенного и разодетого в розово-лиловое в цветовой гамме «вырви глаз». Он источал бурную радость при виде подданных и иностранных визитеров, изрядно поднаторевший в публичном лицемерии за время клоунады в Вавеле. Луиза плыла над паркетом: колокол ее снежно-белого платья с розовыми кружевами скрывал ноги, а походка была столь плавная, будто новобрачная парила, не касаясь пола. Свита увеличилась за счет особ, сопровождающих королеву, на своих прежних местах Шико, конечно – такой же розово-лиловый, как Генрих, по левую руку и чуть позади от монарха вышагивал де Келюс, чуть дальше – де Сен-Люк, с группой гвардейцев следовал де Ларшан. Только Шико обратил на меня внимание и чуть подмигнул, едва заметно, не удивлюсь, если больше никто не увидел. В целом же королевское сообщество меня проигнорировало.

Время до танцев и других развлечений заняли встречи, приветствия, разговоры, преимущественно совершенно неинтересные, ибо неосмотрительно затевать конфликты и завязывать интриги в паре шагов от августейших особ, а также их охраны. Все любопытное произойдет потом, когда дворянство разбредется по галереям дворца. Едкие намеки перерастут в ссоры, непременно прольется кровь. И наоборот – будут назначаться свидания, некоторые состоятся прямо здесь, Лувр богат укромными местечками, готовыми превратиться во временное ложе страсти; от любви до ненависти и обратно – всего лишь шаг, всего лишь один поворот в бесконечных коридорах будущего музея.

В зале образовались три кучки, три центра притяжения, самые осторожные и дальновидные гости засвидетельствовали почтение во всех трех местах. Сначала раскланялись перед королевской четой, потом отправились к нам – к Генриху Наваррскому и Франциску, не забывали Католическую лигу де Гиза с его приверженцами-гизарами. Расстояние между группами всего несколько шагов, но через них пролегли настоящие политические пропасти. Принцип «кто не с нами, тот против нас» – очень давнее изобретение человечества.

– Являясь одновременно королем Франции и Речи Посполитой, ваше величество объединило две державы личной унией, – донесся до меня веселый голос Шико. Только он в состоянии безнаказанно поддевать Генриха, напоминая о бесславной польской эпопее.

– Несносный шут! Полно тебе топтать мою больную мозоль.

– Отнюдь, ваше величество. Могли бы и пожертвовать бедному Шико наименее ценную из двух своих корон, с Польшей я точно справился бы. Вон, как раз сюда бредет ваш посполитый подданный. Чую нутром, будет уговаривать бросить Париж и снова ехать в Вавель. Давно же я там не щупал панночек!

Генриху доложили о приближении посланника Сейма, и я обернулся как ужаленный, заслышав имя Петра Радзивилла. Того самого, мужа Эльжбеты.

И она держалась рядом, взяв его руку под локоть, на губах играла рассеянная улыбка.

Господи, как она прекрасна! И совсем не выглядела несчастной в браке! А счастливой? Трудно сказать.

Лихорадочно подсчитал. Им требовалось время, чтобы приехать в Париж. Значит, курьер Чеховского разминулся с ними. Эльжбета не получила мое письмо! Но приехала! По воле мужа, по своей воле или в силу провидения – не берусь судить.

К черту детали. Она – рядом! Она – здесь! Сейчас пройдет совсем близко, я услышу шорох ее платья, звук шагов, если повезет – аромат ее духов пробьется ко мне через спертый воздух, пропитанный тысячью запахов.

Эльжбета!!!

О чудо! Она повернулась на мой молчаливый, но очень горячий зов. Сначала глаза ее расширились – она не поверила им. Во взгляде мелькнула паника. Нежный ротик чуть приоткрылся, Эльжбета вскинула руку с веером к лицу, пытаясь прикрыть замешательство. Потом самообладание к ней возвратилось, она продолжила следовать за супругом, который, впившись взором в королевскую чету, не заметил ни ее волнения, ни моего присутствия.

Расслышал издалека: Радзивилл что-то прощебетал о бесконечной гордости от осознания значения франко-польской унии, а я пытался собрать себя воедино, только что разлетевшегося на тысячу осколков. Так же, как в первый раз в Лодзи – напади на меня кто-то со шпагой, я даже не успел бы в ответ обнажить свою. Женщины обезоруживают неодолимо…

Конфуз с королевским бегством из Кракова, давно утративший актуальность, стараниями Радзивилла вновь поднялся на поверхность, привлекая внимание. Франциск, до этого что-то обсуждавший с Наваррой, решительно двинул к брату.

– Не сомневаюсь, ваше величество, вы исполните свое предначертание по отношению к подданным обоих королевств, – герцог протиснулся вплотную к литвину, заставив того отступить на шаг. Масленые глазки моего сюзерена с интересом скользнули по Эльжбете, вызвав у меня приступ, схожий с тошнотой, уж я-то в подробностях знаю, на что способен этот ловелас. – По-братски хочу напомнить вашему величеству об обещании, данном де Бюсси при отъезде из Польши и повторенное в Лувре – даровать ему графское достоинство. Вопрос достаточности земельных наделов у этого верного дворянина решен, не так ли?