Де Голль и его сообщники

Политический характер Б.С.Р.А. проявлялся каждый раз при прибытии какого-либо француза в Лондон. Француз подвергался тщательному допросу, что было вполне естественно. Но, что менее естественно, его регистрировали в зависимости от его ответов на анкетные вопросы, сформулированные в типично вишийском духе, как, например: «Вы франкмасон? Вы еврей? Вы коммунист?»

Регистрационные карточки имели номера и цветные указатели. Согласно данным этих карточек производились назначения на должности и повышения. «Благонадежные» имели номер 1, «умеренные» - номер 2, «ненадежные» - номер 2Б, «противники» - номер 3. Получившие номер ЗБ подлежали уничтожению.

Если вновь прибывший был политическим деятелем, то он немедленно подвергался специальному допросу органами Б.С.Р.А. Затем в течение недели его принимал генерал и разные комиссары. Он устраивал пресс-конференцию, где заявлял, что его партия «идет за генералом де Голлем». Потом выступал по радио и затем… исчезал, точно проваливался сквозь землю.

А ведь, чаще всего, что было делать французу, прибывшему в Лондон без средств или с очень небольшой суммой денег, порой без всяких связей? Мы не будем называть имена теперешних депутатов и министров, которых при подобных обстоятельствах заправилы Б.С.Р.А. подвергли испытанию и «приручили».

Затем, для того чтобы сбить спесь с этих «политиканов», как выражаются кагуляры, Килиси награждал их доброй порцией ругани в газете «Марсейез», официальном органе деголлевского движения. Если только, конечно, Б.С.Р.А. не пускало в обращение какой-нибудь сфабрикованный им самим документ. Ложь и использование

65

всяческих фальшивок были (если можно так выразиться) в чести у Б.С.Р.А.

Что касается проводимого Б.С.Р.А. шпионажа «французов за французами», то его цель заключалась в выслеживании всякого потенциального соперника де Голля, всех республиканских элементов, всех тех, кто мог явиться препятствием на его пути к установлению личной диктатуры.

В июле 1940 г. свободный французский военно-морской флот имел больше людей, оружия и имел больше значения, чем сухопутная армия. Командующий флотом адмирал Мюзелье - республиканец - пользовался популярностью. Б.С.Р.А. получило задание обнаружить и выследить его «приверженцев». Пасси нанял некоего Меффра, он же Говард.

Этот Говард, бывший в то время начальником службы охраны генерала де Голля, вместе со своим собратом, знаменитым мошенником Коленом, разоблаченным с трибуны палаты депутатов Полем Пенлеве во время дела о подлогах Вейлера из знаменитой фирмы «Аэропосталь» 1 и приговоренным в общей сложности к 7 годам 8 месяцам тюремного заключения, фабрикует четыре фальшивых письма, компрометирующих адмирала, и адмирала сажают в тюрьму.

Был ли генерал де Голль в курсе обстоятельств этого ареста? Он говорит, что нет. Допустим, что это так. Однако накануне своего отъезда из Лондона генерал де Голль принял Говарда, который собирался сообщить английской полиции «сенсационные» разоблачения. О чем говорил мошенник с генералом? Об этих «разоблачениях» или о «таинстве пресуществления»? Но разве не было обусловлено, между английскими властями и властями «Свободной Франции», то-есть генералом де Голлем, что ни один француз не может быть арестован без извещения штаба «Сражающейся Франции»?

Не может быть сомнения в том, что британская полиция предупредила полковника Анжено, осуществлявшего связь с английским правительством; не может быть

1 Имеется в виду нашумевшее в 1930-х годах дело о злоупотреблениях. (Прим. ред.)

66

сомнения в том, что полковник, в свою очередь, предупредил по телефону генерала де Голля; факт тот, что генерал де Голль воздержался в тог день от возвращения в Лондон и вернулся на свою штаб-квартиру только после ареста адмирала.

Обвинения, выдвинутые против адмирала Мюзелье, были совершенно неправдоподобны: мошенники сфабриковали письмо Мюзелье правительству Виши, в котором он без всякой шифровки совершенно открыто передавал сведения военного характера. Между тем, когда начальник штаба Мюзелье - капитан 1-го ранга Морэ явился к генералу де Голлю и поручился за невиновность своего начальника, тот пришел в неистовый гнев и угрожал ему тюрьмой Вторая попытка Морэ имела не больший успех. Только после двухдневных размышлений генерал де Голль вдруг «постиг», что выдвинутые против командующего французским флотом обвинения нелепы.

Четыре дня спустя англичанам был вручен меморандум; прошло еще три дня, и адмирала Мюзелье освободили; на следующий день он получил от Идена письмо с извинениями. Де Голль, конечно, обещал принять меры против Говарда, но ограничился лишь исключением его из вооруженных сил «Свободной Франции». Де Голль обещал также принять меры против Пасси, но он не принял, не принимает и никогда не примет никаких мер против этого жулика; он не выступил против него даже тогда, когда Пасси был уличен в подлоге, в использовании подложных документов, в растрате государственных средств, в спекуляции валютой, в воровстве.