Де Голль

Одну из глав нового труда де Голля захотел опубликовать в «Журнале пехоты» ее главный редактор полковник Кено. Командир 507-го танкового полка послал ему в августе из Меца в Париж гранки. Кено выбрал главу «Наполеон». Де Голль был доволен, но в коротком благодарственном письме не удержался от такого сравнения: «Гитлер — не Наполеон. Он никогда не выигрывал ни одной битвы. Его могущество зиждется на трусости других»^{108}. Гранки своей четвертой книги де Голль отправил и Эмилю Мейеру, чье мнение полковник очень ценил. С Мейером же командир 507-го танкового полка и поделился своими первыми ощущениями после подписания председателем совета министров Франции Эдуаром Даладье в сентябре 1938 года совместно с Чемберленом, Гитлером и Муссолини Мюнхенского соглашения. 21 сентября полковник сообщал другу: «Как француз и как солдат я просто сгораю от стыда из-за капитуляции нашей страны без всякого боя»^{109}. Книга де Голля увидела свет в самом конце сентября. Через полтора месяца Эмиль Мейер умер. Полковник тяжело переживал утрату.

Мюнхенский договор произвел на де Голля настолько удручающее впечатление, что он еще не раз говорил об этом. 1 октября 1938 года он пишет жене в Коломбэ: «Ну вот вам и ослабление напряженности. Французы просто как скворцы испускают крики радости, в то время как немецкие войска триумфально входят на территорию государства, которое мы сами же образовали. Оно было нашим союзником. Мы гарантировали его границы, мы привыкаем к унижению и отступлению до такой степени, что это просто становится нашей второй натурой, поэтому и выпьем свою чашу до дна»^{110}. Чуть позднее, в ноябре, в письме к зятю Альфреду Кайо де Голль констатирует: «Мы, Франция — на краю пропасти»^{111}. А еще через две недели полковник пишет товарищу по плену, журналисту Реми Руру: «Какая драма, мой дорогой друг, этот медленный упадок Франции, хотя после победы мы, наоборот, должны были бы идти к возрождению! А ведь у нашей страны есть огромные нетронутые ресурсы. Сентябрьский призыв в армию это доказал, в то же время какое предательство элиты! Для нашей военной силы как наземной, так и воздушной, во избежание поражения, сейчас так необходим Лувуа[18]». ^{112}

В Меце вместе со своими подчиненными де Голль продолжал осваивать нелегкое ремесло танкиста. В конце 1938 года в 507-й полк прибыл генеральный инспектор танковых войск генерал Рене Мартен. В его лице полковник нашел единомышленника. В своем отчете Мартен подчеркивал: «… в настоящее время мы располагаем всего лишь 966 легкими танками и 153 тяжелыми… нам же нужно иметь по крайней мере 1600 легких и 800 тяжелых машин… Необходимо указать, что этот изъян может привести к самым тяжелым последствиям»^{113}.

Де Голль оценил серьезность проведенной инспектором работы и был благодарен ему. Когда в середине 1939 года генерала Мартена назначили командующим армейским корпусом, полковник отправил ему поздравление и от имени своего полка: «Танки, конечно, огорчены, что не будут теперь служить непосредственно под вашим началом. Но они понимают, что такое повышение свидетельствует о вашей благосклонности к ним и внушает им надежды на будущее»^{114}.

В первой половине 1939 года Гитлер оккупировал Чехословакию. В том, что новая мировая война неизбежна, почти никто не сомневался. Уверенность де Голля, что выиграть ее Франция сможет, лишь имея на вооружении мощные танковые корпуса, только росла. В конце апреля в письме полковнику Кено он утверждал: «… нужно, чтобы наши враги… ввязались в войну с большим шансом проиграть ее. Вы знаете мои идеи и мою концепцию — более твердую, чем когда-либо — что мы могли бы избежать многих дипломатических неудач, если бы наша армия была организована по-другому… Вся история нашего времени в этом.

В любом случае, 507-й танковый полк готов физически и морально к любой задаче, которая может быть перед ним поставлена.

До свидания, мой дорогой Кено. Продолжайте издавать "Журнал пехоты" в том же духе. И поверьте мне, в том, что касается танков, Вы должны быть очень благоразумны в Ваших оценках, потому что будущее заставит нас внести большие изменения в нашу современную доктрину их использования»^{115}.

В июле 1939 года командир 507-го танкового полка подготавливает очередной письменный текст о военной организации Франции. Он отправляет его Полю Рейно, который хотел изложить концепцию де Голля в своей книге. Полковник прямо указывает: «Главное усилие по вооружению Франции должно быть направлено на развитие механизированной силы. Это касается и ее производства и подготовки командного состава»^{116}. С публикацией книги Рейно пришлось повременить. Через два месяца Франция вступила в войну.

Национальная катастрофа

1 сентября 1939 года Гитлер напал на Польшу. Франция и Великобритания сразу объявили войну Германии. Поляки были разгромлены фашистами за две недели. Польша не получила от своих «гарантов», Франции и Англии, никакой реальной военной помощи.