De Personae / О Личностях Сборник научных трудов Том II

Почему мы столь подробно разобрали ситуацию со спасением А. Н. Косыгина от, казалось бы, неизбежных трагических последствий? Дело в том, что по своей личной характеристике Косыгин, по свидетельству абсолютно всех людей, знавших его, включая даже его идеологических противников, отличался высокими человеческими качествами. В их число входили исключительно редкие для политика качества человеческой благодарности, порядочности и верности. Будучи умным человеком, из имеющихся в его распоряжении сведений он не мог не сделать вывод о том, кто и как его спас. При этом совершенно исключено, что об этом когда — либо мог ему рассказать Д. Гвишиани.

О понимании Косыгиным того, что он своей политической послевоенной судьбой в значительной степени обязан семье Гвишиани, свидетельствует близкий круг его знакомств, хорошо известный благодаря мемуаристам[949]. К числу весьма немногих людей, с которыми дружил и общался дома А. Н. Косыгин, относились, например, Л. Ойзерман — философ, научный руководитель Д. Гвишиани; В. Кириллин — академик АН СССР, председатель Госкомитета по науке и технике, непосредственный начальник Д. Гвишиани; и ещё несколько человек, тесно связанных с последним. Причём со всеми этими людьми до начала работы с ними своего зятя Косыгин никогда тесно не общался, не говоря уже о вхождении в чрезвычайно узкий круг его друзей[950]. Тесные и доверительные отношения между Д. М. Гвишиани и А. Н. Косыгиным сыграли огромную роль в событиях, связанных с Римским клубом, Международным институтом прикладного системного анализа в Вене, оказали серьёзное воздействие на ключевые процессы в поздней истории Советского Союза.

После завершения обучения в МГИМО Д. М. Гвишиани стал офицером Советской армии, а точнее, как он пишет в своих воспоминаниях, Военно — морского флота. Вероятно, реальным местом его службы было Главное разведывательное управление Министерства обороны СССР. Хотя прямо в своих воспоминаниях он об этом не пишет, тем не менее в них рассказывается, например, о командировке в Австрию, где вряд ли дислоцировался Военно — морской флот СССР.

Любопытно, что после смерти И. В. Сталина и убийства Л. Берии, несмотря на увольнение и лишение воинского звания его отца, Д. Гвишиани не пострадал, а продолжал служить, одновременно начав работать над кандидатской диссертацией на философском факультете МГУ. Тема диссертации по тем временам была совершенно немыслима не то что для философа, но и тем более для офицера Советской армии. Речь шла о «Социологии американского менеджмента». Д. Гвишиани пишет: «В годы службы я наладил научные контакты с философским факультетом МГУ и начал изучать основные направления развития американской прикладной социологии, прежде всего социологии индустрии, а также знакомился с некоторыми теоретическими трудами по организации и управлению вооруженными силами США»[951].

Попутно нельзя не отметить, что А. Н. Косыгин в то время вряд ли мог защитить Д. Гвишиани и тем более его отца от возможных репрессий. Дело в том, что в то непростое время места его работы и, соответственно, аппаратный вес постоянно менялись, хотя он неизменно оставался в обойме высших хозяйственных руководителей. Однако Косыгин был бесконечно далёк от тех лиц, которые принимали решения в отношении офицеров МТБ СССР и ГРУ МО СССР. Единственно, можно предположить, что старший Гвишиани оказался чем — то полезен новым хозяевам страны, располагая, вероятно, некой эксклюзивной информацией, полученной за счёт его близости к Л. Берии.

В 1955 г. Д. Гвишиани демобилизуется из Вооружённых сил страны и поступает на работу в Государственный комитет по внедрению новой техники — будущий ГКНТ. В воспоминаниях Д. Гвишиани пишет: «…в структуре комитета, куда я поступил на работу, был специальный отдел изучения зарубежной науки и техники. Большинство работников отдела были дипломированными инженерами, и я вначале испытывал некий комплекс неполноценности, не имея формального инженерного диплома, и лишь некоторую военно — техническую подготовку»[952].

Обращает на себя внимание тот факт, что при формировании комитета отставной офицер Военно — морского флота был сразу назначен начальником отдела изучения зарубежной науки и техники. До 1965 г. комитет занимался практически исключительно военно — промышленной тематикой и возглавляли его крупнейшие руководители военной промышленности, такие, как В. А. Малышев, М. В. Хруничев и К. Н. Рудник. Жёсткая военно — промышленная ориентация комитета и жёсткий принцип формирования кадров исключительно из прикомандированных офицеров ГРУ и представителей военно — промышленной комиссии Совмина СССР изменились только в 1965 г., когда его возглавил многолетний друг сначала Д. М. Гвишиани, а затем и А. Н. Косыгина академик Владимир Кириллин.