De Personae / О Личностях. Том I

«Хотя после религиозных войн семья Гизов выжила и процветала, ощущение кланового единства сошло на нет. Обострённое чувство собственного достоинства, которое испытывал Генрих II, не могло заменить отсутствия солидарности с двоюродными братьями. Отсутствие сплочённости или любой попытки построить сеть обязательств между братьями и кузенами сильно уменьшило политическую силу ветвей Лотарингского дома в XVII в. Истоки этих изменений можно проследить в более ранний период, в годы после убийств в Блуа, когда у семьи появилась возможность сменить Валуа в качестве следующей королевской династии. Контрреволюция Генриха III потерпела сокрушительный провал; она не восстановила королевскую власть, а обрушила монархию. Причиной было искреннее излияние горя, которым народ встретил вести об этих убийствах. Эмоции были подхлёстнуты проповедниками, которые выставили жертв католическими мучениками и призвали паству сопротивляться тирану» (с. 295). Эти эмоции демонстрируют успех пропагандистской кампании Католической лиги. Актуальности проблеме в глазах французских католиков добавляли вести о страданиях английских единоверцев. Крещение родившегося вскоре сына убитого герцога 8 января 1589 г. превратилось в демонстрацию солидарности Парижа с Гизами. 14 января в парламенте был зарегистрирован декрет Сорбонны о свержении Генриха III. Был учреждён совет из представителей трёх сословий. Главнокомандующим был избран Майенн, а кардинала де Бурбона объявили королём Карлом X. 1 августа Генрих III был убит доминиканским монахом, что Лига представила боговдохновенным деянием.

Однако избавление от Генриха III не решило основного противоречия Лиги. Её демократические идеалы находились в конфликте с требованиями администрации военного времени, которой были нужны не споры, а бюрократическое управление. Нехватку ресурсов восполнило испанское серебро. Для ведения войны всё больше требовались испанские войска. Несмотря на преимущество на поле боя, Генрих Наваррский не смог победить Лигу военным путём, и его конечная победа вовсе не была неизбежной. Если бы Лига нашла серьёзную католическую альтернативу, королевство, скорее всего, разделилось бы, как Нидерланды, на два враждебных государства — католический север, пользующийся поддержкой Испании и организованный (как те же Нидерланды) в соответствии с принципами представительного правления, и бурбонский юг, где абсолютная власть короля гарантировала религиозную терпимость. Кардинал де Бурбон умер в плену в 1590 г., но из–за войны Генеральные штаты собрались в Лувре избрать нового монарха лишь в январе 1593 г. Они не смогли договориться о кандидате по двум причинам — склок внутри Лотарингского дома и высокомерия испанцев. Свои сторонники были и у Генриха, сына герцога Лотарингского, и у Карла, герцога де Гиза. Однако Майенн, который был теперь главой семьи во Франции, не хотел уступить власть более молодому родственнику, и после апрельского совещания в Реймсе семья так и не пришла к соглашению. Посол Филиппа II, который рассчитывал на вознаграждение за оказанную Лиге поддержку, в мае потребовал от Штатов избрать инфанту Изабеллу. Если бы испанцы согласились на её брак с французским принцем, сделка была бы заключена. Однако Филипп переоценил свои силы и настаивал, чтобы Изабелла вышла замуж за Габсбурга — эрцгерцога Эрнеста, брата императора Рудольфа II[366]. Штаты наотрез отказались санкционировать переход короны к королю–иностранцу.

В июле испанцы дали добро на избрание Карла де Гиза и его брак с инфантой, но хотя 22-летний герцог пользовался поддержкой парижан, его не принимали всерьёз собственные родственники. Майенн почувствовал вкус власти и выдвинул неприемлемые условия, которые сводили племянника к роли марионетки. Рассорился Майенн и с герцогами Омалем и Эльбёфом.

Когда 22 июля Генрих Наваррский прибыл в королевское аббатство Сен–Дени с большой свитой, он знал о распрях в Лиге. Дата была выбрана искусно: в седьмое воскресенье после пятидесятницы, которое символизировало возрождённую жизнь, Генрих отрёкся от протестантизма. Католическая лига, уже подорванная войной и доминированием иностранцев, потеряла смысл существования. За следующие несколько лет весь клан Гизов, кроме набожного Омаля, который умер изгнанником в Испании, замирились с королём Наваррским, а теперь королём Франции Генрихом IV. Он мог позволить себе обращаться с прежними врагами щедро (те сгибались под тяжестью огромных долгов), но имел дело с каждым из них по отдельности, способствуя дальнейшему размыванию их клановой солидарности.