De Personae / О Личностях. Том I

Сам У. Ашберг объяснял столь резкий поворот в его судьбе случайным стечением обстоятельств. Решающим из них он называл содействие шведского банкира Йесты Чульбергера, который получил несколько важных коммерческих предложений из России и решил привлечь «Новый банк» к их реализации. В результате этого, по свидетельству У. Ашберга, в 1915 г. в Стокгольме при участии «Нового банка» создаётся «Шведско–Русско–Азиатская компания», а в США — акционерное общество «Джон Мак Грегор Грант корпорейшн», наладившие в России деловые отношения с «Русско–Азиатским банком», а в США — с моргановским банком «Гаранта траст компании». И с осени 1915 г. в деловых контактах с министерством финансов царской России У. Ашберг стал выступать как представитель Д. П. Моргана[477].

22 мая/4 июня 1915 г. У. Ашберг как директор «Нового банка» был принят министром финансов царской России П. Л. Барком[478] и, по всей видимости, в ходе этой встречи получил предложение взять на себя посредничество между царским правительством и американскими банками в предоставлении России денежного кредита.

Переговоры продолжались около года и завершились 26 мая/8 июня 1916 г., когда Комитет министров утвердил условия подобного займа[479].

Однако в ходе переговоров речь шла не только о получении займа. «На Ашберга, — пишет один из исследователей русско–американских отношений В. В. Лебедев, — возлагалась задача финансировать заказы на 5 миллионов ярдов серо–шинельного и 3 миллиона ярдов защитного сукна, 83 тысяч пудов подошвенной кожи, 5 тысяч телефонов, 10 тысяч вёрст телефонных проводов, 63 тысяч биноклей, 1 миллион винтовок с 1 тысячью патронов на каждую (т. е. 1 миллиард патронов — А. О.), 100 тысяч пистолетов и 50 миллионов патронов к ним, 5 тысяч пулемётов. Кроме того, через Ашберга намечалось приобрести большое количество взрывчатых веществ, заводское оборудование, снаряды и орудия, автомобили, тракторы, мотоциклы, колючую проволоку, алюминий и т. д.»[480].

Для того чтобы оценить масштабы этих операций, достаточно учесть, что всего за 1914-1917 гг. Россия получила из–за границы около 2,5 миллионов винтовок и 1,0 миллиардов патронов[481]. Насколько удалось реализовать планы поставок через У. Ашберга и какую роль они действительно играли в снабжении царской России, пока остаётся неизвестным.

После заключения займа след У. Ашберга теряется[482], но в начале 1917 года его имя появляется на страницах русских газет и становится в центре довольно крупного политического скандала. Дело в том, что в июне 1916 г. в Стокгольме произошла тайная встреча товарища председателя Государственной Думы А. Д. Протопопова и члена Государственного Совета Д. А. Олсуфьева с неофициальным представителем германского ведомства иностранных дел Фрицем Варбургом, в ходе которой обсуждались возможные условия мира между Германией и Россией[483].

Осенью 1916 г. А. Д. Протопопов был назначен министром внутренних дел, и тогда его политические противники потребовали от него объяснений. Оправдываясь, А. Д. Протопопов назвал У. Ашберга организатором и участником данной встречи[484]. Правда, Д. А. Олсуфьев сразу же и категорически опроверг как первое, так и второе[485]. Но сам У. Ашберг в развернувшейся газетной полемике предпочёл не участвовать. Лишь позднее в своих воспоминаниях он счёл необходимым назвать утверждения А. Д. Протопопова вымыслом[486].

Сразу же после Февральской революции У. Ашберг поспешил в Петроград, Свою поездку он объяснял чисто коммерческими целями, но в чём именно они заключались, не конкретизировал. Между тем почти сразу же после его возвращения из России на страницах издававшегося в Стокгольме «Скандинавского листка» появилось сообщение, в котором говорилось: «В связи с последней поездкой в Россию директора стокгольмского “Ниа банкен” г. Ашберга здесь циркулируют упорные слухи об образовании в Петрограде крупного банковского предприятия по образцу “Ниа банкен”. Новый банк будет работать в тесном контакте с “Ниа банкен”» (Скандинавский листок. 1917. 26 апреля/9 мая).

Насколько эти слухи соответствовали действительности исследователям ещё предстоит выяснить. Обращает, однако, на себя внимание то, что в Петрограде У. Ашберг встречался не только с представителями делового мира, но и с некоторыми лидерами партии большевиков: Л. Б. Каменевым и А. М. Коллонтай. Вполне возможно, что эти встречи были связаны с обсуждением вопроса о создании «рабочего банка» в России. Но не исключено, что поездка У. Ашберга в Петроград наряду с коммерческими имела и какие–то политические цели. А то, что в 1917 году он был причастен к политике, явствует из его собственных воспоминаний. Сразу же после Февральской революции среди германских социал–демократов, социалистов нейтральных стран и лидеров Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов возникла идея международной социалистической конференции, которую предполагалось созвать в Стокгольме, и которая должна была обсудить вопрос о возможных путях прекращения войны[487].