De Personae / О Личностях. Том I

Среди других шведов, с которыми я общался, живя в Париже, был Мауриц Филипсон. С ним я играл в домино в бульварных кафе. Позже Мауриц стал директором «Торгового банка». С моим старым школьным товарищем из Эстермальма Дэнисом Мальмбергом мы обычно катались на коньках, он так же, как и я, был фигуристом.

Снова в Стокгольме

В феврале 1896 г. я вернулся домой в Стокгольм. В Лондоне я подружился с Георгом Хагпундом, зятем Акселя Вальберга, и мы с ним вместе решили организовать своё агентство в Стокгольме. У меня уже имелись некоторые связи в английских и французских фирмах, и, таким образом, образовалась целая сеть своих агентов. Георг Хаглунд взялся вести дела нашей конторы, я же должен был предлагать клиентам товар. В Швеции мы выступали представителями фирмы по обслуживанию кафе, в которой Георг работал, живя в Лондоне.

Дело не пошло. У хозяев кафе уже были свои поставщики, и с новой фирмой, ресурсы которой были очень ограничены, они не хотели иметь дела. Я посчитал, что дальнейшее сотрудничество будет напрасным, и в итоге расстался с моим компаньоном.

Отец предложил мне продавать ткани по предварительным заказам покупателей через агентов. Я брал образцы у оптовика, и агенты показывали их покупателям в провинции. С первых же дней дело пошло хорошо. Со временем я открыл собственный магазин.

Через год я преобразовал магазин в акционерное общество, в которое вошли мои отец и дядя и которое получило название «Шведское акционерное общество по пошиву готовой одежды». Я стал исполняющим обязанности директора. Совершенно неожиданно акционерное общество стало давать хорошую прибыль. Дивиденды первого года составили 10%. К концу первого года оборот составлял 1 млн. крон, что в то время было очень большой суммой. У нас работало около 1000 торговых агентов.

В то время я жил у родителей вместе с четырьмя сёстрами. Когда мне исполнилось 19 лет, я получил королевское разрешение на прохождение первой части моей воинской службы, которую я отбыл в Королевском батальоне тылового обеспечения в Мариенберге. Поскольку я был пацифистом, служил я в качестве санитара. По вечерам разрешалось ездить в город, благодаря чему я не оставил своих дел и мог видеться с друзьями.

В 1897 г. произошло много событий. Второго февраля, после шестинедельной болезни, умерла моя мать. Я сильно любил мою маму, и её смерть оставила глубочайшие раны, которые время никогда не сможет залечить.

На лето мы переехали в Фурусунд. Там постоянно жили актёры и другие работники театра и художники. Моя старшая сестра Лина и я часто бывали в одной компании с дочерьми директора театра Августа Варберга, особенно с младшей из них, Карин. В наш круг общения входили также художник Роберт Лундберг, его жена Лоттен Селиг, Ева Хамрин и Кнут Ниблум из Драматического театра, театральный директор Аксель Коллин и многие другие.

Я был хорошим другом племянника Августа Стриндберга, Нильса Стриндберга. Последний раз я виделся с ним в отеле «Ридберг», незадолго до того, как он отправился в злосчастную арктическую экспедицию на воздушном шаре с Андре и Френкелем.

Осенью 1897 г. я покинул родительский дом, переехав в четырёхкомнатную квартиру на Банергатан, 17. Роберт Лундберг помог обставить моё новое жильё. Благодаря ему я развил художественный вкус и полюбил искусство. В том же году я начал коллекционировать живопись.

Однажды мы с Робертом в компании друзей ужинали в ресторане, и зашла речь о людях, меняющих свои имена и фамилии, что в то время было пока редкостью. И вдруг Роберт сказал: «А я считаю, что Улле должен изменить фамилию. Что это за фамилия Аш? Это же междометие какое–то». И в самом деле, подумал я, почему я должен был наследовать только фамилию моего отца. Я могу взять половину маминой фамилии, Шлоссберг, и стану Ашберг. Эта комбинация всем очень понравилась, и в тот вечер мы обмывали мою новую фамилию прекрасным старинным вином.

Квартира на Банергатан стала местом сбора моих друзей. Один из моих приятелей, доктор Давид Трёмберг, был талантливым пианистом. Он мог, находясь у меня в гостях, сидеть и целый вечер играть Шопена, Грига и Листа по памяти. В более близкий круг общения входил доктор Херман Хольмтсрём, певец и комедийный писатель, а также художник Антон Генберг, хороший друг Роберта Лундберга.

Карин Варберг, студентка школы Драматического театра, представила нам свою подругу, с которой они вместе учились, Анну–Лизу Альберг. Она была милой и одарённой девушкой, ей пророчили большое театральное будущее. Анна–Лиза, в свою очередь, была хорошей подругой Эллен Хартман, примадонны Драматического театра, и, безусловно, одной из самых выдающихся актрис нашей страны. Все мы часто катались вместе на велосипедах.

Роберт Лундберг познакомил меня с ещё одним художником, Альбертом Энгстрёмом. Мы стали хорошими друзьями, и наша дружба продлилась до его смерти в 1942 году.

17 октября 1898 г. я женился на Анне–Лизе Альберг. Наш гражданский брак был скреплен подписью бургомистра в Ратуше. В тот же день мы отправились в свадебное путешествие в Берлин, Дрезден и Вену.