De Personae / О Личностях. Том I

Директором «Национального банка Германии», информационный отдел которого порекомендовал мне Мойрера, был Эмиль Виттенберг[705], один из моих лучших друзей в Германии. Он прослужил в банке 40 лет и, когда «Национальный банк Германии» объединился с «Дармштадским банком»[706], стал одним из руководителей этого крупного предприятия. Он был евреем, человеком старой закалки, пользующимся большим уважением.

Виттенберг много лет проработал на русском рынке в царское время. Очень хорошо знал Швецию, имел массу друзей среди банкиров. С Луи Френкелем[707], основателем «Шведского торгового банка», он был на дружеской ноге. За услуги, оказанные Швеции, Виттенберг был награждён орденом «Полярная звезда». За долгое время банковской службы он разбогател и, живя до этого в простых условиях, купил к своей свадьбе замок в Потсдаме и роскошно его обставил.

Я часто бывал в Потсдаме и проводил у друзей Виттенбергов выходные. У них был великолепный винный погреб, причём сам Виттенберг радовался больше остальных, принося оттуда бутылку какого–нибудь отменного старого вина. Этот добрый и приветливый человек, убеждённый старый холостяк, внезапно женился на 65‑м году жизни на женщине, которая в течение многих лет была его подругой. Когда–то в молодости она была опереточной певицей.

Госпожа Виттенберг, высокая блондинка с голубыми глазами, женщина без предрассудков, в чертах лица которой сохранялась былая красота, очень любила вкусно поесть и выпить хорошего вина в приятном обществе. Она с удовольствием показывала друзьям кладовые, которые своим изобилием не уступали лучшим первоклассным магазинам. Обеды в их доме были изысканными, общество интересным, его украшением была очаровательная хозяйка, предмет обожания со стороны мужа.

Когда этот выдающийся человек пожелал на ней жениться, ей захотелось удивить супруга. Чтобы не получилось неравного брака, она решила приобрести титул княгини. Удалось найти старого обнищавшего немецкого принца, который мечтал поправить своё финансовое положение и дал согласие на брак. Брак был заключён и тут же расторгнут. Гордая и радостная новоявленная княгиня явилась к Эмилю Виттенбергу. Её авантюра произвела неожиданный эффект. Честный старый холостяк пришёл в бешенство от новости. Давно запланированный брак чуть не был отменён. Долгое время казалось, что всё пойдет прахом. В конце концов, жених смягчился, княжеский титул госпожи Виттенберг был предан забвению.

В доме Виттенберга я всегда видел двух его друзей. Один — его брат, старый холостяк, руководитель одного банковского филиала, чудак, похожий на педанта чиновника, был на несколько лет старше Виттенберга. Он всегда говорил о политике, любил поесть и выпить немецкого пива. Врач прописал ему строгую диету и из–за строгого запрета пить пиво жизнь перестала приносить ему радость. Он не одобрял женитьбу Эмиля, что очень огорчало последнего, так как он очень любил брата и страстно, по–мальчишески был влюблён в жену. Эмиль метался между двух огней, страшась вспышки пожара.

Второй приятель, Майлендер[708], проработал в «Национальном банке» столько же лет, что и Эмиль Виттенберг. Он возглавлял фондовый отдел и был известным человеком на фондовой бирже. У этого старого холостяка, как и у Эмиля, в течение многих лет была подруга.

Я видел, что старым друзьям гораздо лучше жилось в простых условиях, чем в роскошных покоях Виттенберга. Старую холостяцкую квартиру в Берлине, где он прожил 30 лет, Эмиль не бросил.

Навещая Виттенберга в банке, я встречался с его двумя содиректорами Якобом Гольдшмидтом[709] и Яльмаром Шахтом[710]. Гольдшмидт считался Наполеоном немецкой биржи и, будучи евреем, тем не менее поддерживал Гитлера, так как верил в обещания Гитлера защитить капитал от коммунизма. Когда Гитлер пришёл к власти и началось преследование евреев, Гольдшмидту удалось бежать в Америку, где он и обосновался. Он потерял всё своё богатство, но сохранил жизнь.

Гольдшмидт и Шахт интересовались делами России. Гольдшмидту хотелось получить нефтяные концессии. У Шахта был брат, пытавшийся вести дела с русскими. Сам Шахт скептически относился к русским и не верил в прочность их нового строя.

Яльмар Шахт, ставший впоследствии главой «Немецкого государственного банка», сыграл роковую роль не только в судьбе Германии, но и всего мира. Он сумел использовать громадные долги Германии и компенсации за убытки так, как это никогда прежде не делалось между кредитором и должником. Сильной стороной теперь уже был не кредитор. Он должен был идти с шапкой в руках к господину Шахту, радоваться и благодарить его за оказанную милость, за выданные ему немецкие марки, которые Шахт делил на несколько категорий: шперрмарки, райзе–марки — и как они там ещё назывались. Словно талантливый фокусник он, умело манипулируя, получал новые займы. Вся Германия участвовала в займах: государственный, коммунальный, промышленный, банковский заём и т. д. следовали один за другим и всё под большие проценты для привлечения людей.