De Personae / О Личностях. Том I

В. А. Челноков[1089]: В 1939 г. по инициативе В. С. Геращенко Госбанк начал экспериментировать с кредитованием предприятий машиностроения по обороту товарно–материальных ценностей с применением специальных ссудных счетов. Новый порядок кредитования стал важной вехой на пути совершенствования системы кредитования и её максимальной адекватности плановой системе хозяйства. В результате кредитования совокупного оборота товарно–материальных ценностей, поступающих для выполнения плановых заданий, учреждения Госбанка значительно расширили круг кредитуемых объектов, которые для этого ограничивались сезонным накоплением сырья, материалов и товаров. Таким образом был достигнут рост кредитных вложений и обеспечены устойчивые кредитные связи учреждений Госбанка с большинством предприятий тяжёлой промышленности. Социалистическая индустрия получила мощную кредитную поддержку Госбанка и не испытывала дефицита платёжных ресурсов для формирования фонда оборотных средств и своевременного совершения платежей по плановым поставкам товарно–материальных ценностей.

То есть Владимир Сергеевич делал то, что так необходимо сделать Банку России сегодня!

В. В. Геращенко: В 1939 г., рассказывал отец, у Булганина возникла идея выпустить деньги с подписями членов правления Госбанка. Отец, имевший очень приличный почерк, начал оттачивать свой автограф. Но оказалось, что старался зря: мудрый Сталин зарубил идею на корню: «Сегодня вы на деньгах распишетесь, а завтра в тюрьму сядете! Что с деньгами делать?» Первым потешил своё самолюбие в 1992 г. Г. Г. Матюхин. Зачем? С точки зрения дополнительной защиты от подделки это бессмысленно… Во всяком случае, мне такая «слава» не была нужна никогда. И без этого всяких хлопот хватает.

Одновременно с работой в Госбанке в декабре 1939 г. Геращенко становится членом учёного совета Московского кредитно–экономического института. С 1940 г. он уже заместитель председателя правления Госбанка СССР.

В. В. Геращенко: В июле 1940 г. прибалтийские народы с радостью присоединились к Советскому Союзу. Я не шучу — у них был выбор только между немцами и нами. Остаться самостоятельными они не могли. Латвия (наиболее развитая прибалтийская республика) имела самый дешёвый по фрахтовым ставкам, но хреновый по качеству флот, который постоянно тонул. Ну, рыбу ещё они ловили. Литва продавала за границу сало, вернее шпек (у них так назывался свиной жир), гусиное мясо, сено и дешёвую рабочую силу, в основном в Канаду. Об Эстонии вообще нечего говорить — люди там выживали за счёт близости Ленинграда и Финляндии.

После присоединения Прибалтики зампредов Госбанка разослали по новым советским республикам — приводить их банковскую систему в соответствие с советской практикой. Владимиру Сергеевичу досталась Латвия. 21 сентября 1940 г. замнаркома иностранных дел А. Я. Вышинский выписал ему соответствующее удостоверение.

В. В. Геращенко: Я потом его донимал вопросами — куда он дел латышское золото. Он оправдывался, что до него в республике побывали труженики НКВД, так что ловить уже было нечего! К тому же большая часть золота буржуазным правительством ранее была заложена в Англии и в Банке международных расчётов (Bank for International Settlements – BIS) в Базеле. Банк, созданный в Швейцарии в 1930 г., покупал и продавал золото и иностранную валюту, принимал от центральных банков золото на хранение, предоставлял им ссуды под залог драгметаллов или легко реализуемых краткосрочных обязательств.

В октябре 1940 г. председателем правления Госбанка второй раз стал Булганин, представлять его пришла делегация во главе с членом Политбюро, зампредседателя Совнаркома А. И. Микояном. Анастас Иванович по заведённому тогда порядку начал разносить сложившуюся в Госбанке при предыдущем, снятом руководстве систему. В частности, заявил, что и с кредитными планами там тоже беспорядок! Отца это задело (за этот план отвечал он), и ему хватило мужества выступить с опровержением: «Товарищ Микоян, вы ошибаетесь! Кредитный план строится совсем по–другому, не так, как вы представляете!»

Анастас Иванович зашумел: «Ты кто такой? Сядь и помолчи!» Отец не успокаивается: «А что молчать, если вы не то говорите!» На этом спор закончился, стали ждать его результатов. Через два дня к Владимиру Сергеевичу приезжает помощник Микояна и просит подробнее осветить затронутый вопрос. После этого случая Анастас Иванович постоянно говорил: «Если Геращенко что–то сказал, значит, это так и есть!»