De Personae / О Личностях. Том I

Название «Gothiscandza» происходит от готского «Gutisk–andja», то есть «готский берег» (современное немецкое «Gotisch–Ende»). Многие немецкие учёные отождествляют это название с Гданьском (немецким Данцигом – Danzig), польские и советские учёные по понятным причинам против этого возражали[129]. Остров «Gepedoios» в устье Вислы означает «острова гепидов» (древневерхненемецкое «Gepid–auwia»).

В Скандинавии с готами связано название племени гаутов в Южной Швеции (древнеисландское Gautar, мн.ч.). Гауты занимали территорию на юге Швеции к востоку и западу от озера Веттерн. Имя гаутов сохранили области южной Швеции – Westergötland и Östergötland, то есть западная и восточная Готландия (исторические готы тоже подразделялись на вестготов и остготов), а также город Гётеборг (Göteborg) и река Гёта–эльв (Göta–älv). Готами (gotar, gutar) называли также жителей острова Готланд в Балтийском море, который играл очень большую роль в морской и торговой жизни древней и средневековой Северной и Центральной Европы. Как традиционно считают филологи–германисты, слова «Gotar» и «Gautar» связаны между собой, так же как и позднейшее название остготов: Greutingi, Grautungi, Grutungi (IV в.)[130].

Гауты (англосаксонское «Geatas») упоминаются в англосаксонском эпосе «Беовульф» как союзники данов: гаутский герцог Беовульф, племянник короля Хюгелака (Hygelac) и позднее сам король гаутов, отправляется со своей дружиной через море на помощь королю данов Хротгару из рода Скильдингов. Поэма «Беовульф» рассказывает о подвигах Беовульфа (борьбе с чудовищем Грецделем и его матерью, сражении с огнедышащим драконом), но содержит и воспоминание о реальном историческом событии, засвидетельствованном в других источниках: о гибели гаутского короля Хюгелака во время морского набега на франков Меровингов (Merowionigas) и фризов[131]. Об этом набеге рассказывают также хроники Меровингов: по сообщению наиболее раннего из них, Григория Турского (ум. в 594 г.)[132], Хохилайкус (Chochilaicus), король «данов» (имеется в виду народность Скандинавии), напав на побережье Галлии, захватил много добычи, но на обратном пути был застигнут кораблями, высланными для его преследования королём франков Теудериком (сыном Хлодвига) под начальством его сына Теуцеберга, потерпел поражение, был убит в бою, а награбленное им добро досталось победителям (это событие произошло приблизительно между 512 и 520 гг.).

«Беовульф»[133] содержит также упоминания о длительных войнах между свеями (древнешведское Svear) и гаутами, которые начались при Хределе (Hredel), отце Хюгелака, и продолжались при его сыновьях. Об этих войнах межу гаутами и свеями рассказывают также и основанные на шведских источниках древнеисландские «Инглингаталь» («Ynglingatal») и «Сага об Инглингах» («Ynglingasaga»)[134]. Здесь необходимо отметить, что вплоть до конца XIX в. сами англичане, понимая под этим в том числе и население переселенческих колоний Англии, достаточно мало интересовались своей древней и раннесредневековой литературой, равно как и англосаксонской эпохой в истории Англии. Во всяком случае там в течение долгого времени не было работы, которую можно было поставить рядом со знаменитым немецким журналом «Zeitschrift für Anglistik» или исследованием известнейшего германиста К. Мюлленгофа «Беовульф. Исследования в области англосаксонского эпоса и древнейшая история ингвеонов»[135]. Это было началом продолжавшейся несколько столетий борьбы между обоими народами, которая закончилась победой свеев. С X-XI вв. гауты образуют со свеями единую шведскую народность, в силу чего современные шведы совершенно обоснованно продолжают считать готов своими предками.

Эго небольшое отступление было необходимо для того, чтобы, во–первых, показать всю несостоятельность гиперкритицизма, который после Второй мировой войны и прежде всего по отношению к германскому героическому эпосу и устной эпической традиции склонен отрицать их историческую достоверность, а во–вторых, подчеркнуть, насколько развитие германских народов и их правящего слоя глубоко укоренено в многовековой исторической традиции, как тесно эта традиция связана именно с определёнными народами и как прочно сохраняется эпическая традиция рассказа о глубоком прошлом.

Но вернёмся к основной теме нашей статьи. Как символ происхождения династии Габсбургов от Теодориха Великого на гробнице германского императора Максимилиана I Габсбурга (1459-1519), который приобрёл для Габсбургского дома Бургундию (благодаря женитьбе на Марии Бургундской, дочери Карла Смелого Бургундского) и Испанию (благодаря женитьбе его сына Филиппа Австрийского на испанской инфанте Хуане, дочери Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской) стоит великолепная статуя короля остготов Теодориха работы знаменитого немецкого скульптора Петера Фишера–старшего (Peter Vischer der Ältere).